Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

Помещение было не особо большим, как и сам корабль, где-то три на пять метров. Посередине стоял длинный, но узкий стол – метр двадцать, не больше – у стен множество личных рундуков, наверняка мичманов. И две двери. Одна вела в коридор, через который мы попали в кают-компанию, другая – неизвестно куда. Окон, к моему удивлению, не было, видимо, они были в личных каютах старших офицеров.

Свет давали три масляных светильника с мутным стеклом и шесть свечей на подсвечнике, жестко закрепленном на столе. В принципе нам хватало.

Стульев не было, вместо них использовались те самые рундуки, про которые я уже говорил. Меня даже позабавила подобная многофункциональность этих предметов. Было видно, что все на тесном корабле имело двойное назначение. Видимо, поговорка «в тесноте, да не в обиде» тут имела наибольший успех.

Пока мы рассаживались на пододвинутые тем же расторопным мичманом рундуки, мичман Джонсон доложился на ухо капитану о нашей встрече, и тот сказал:

– Пока готовится обед и доставляются блюда, нам бы хотелось послушать о том, что с вами произошло.

Кроме самого капитана, лейтенанта Грега и старшего штурмана были все мичманы и штурманские помощники, свободные от вахты. Они оккупировали все свободные места и с любопытством слушали рассказ Кевина. Под конец, когда он закончил, капитан спросил у меня:

– Так вы из России? Дворянин?

– Помещик, – утвердительно кивнул я. – По-вашему, дворянин невысокого звания. Эсквайр, если я не ошибаюсь. Простите, я плохо говорю по-английски.

– Ничего, нам понятно. Вон, я даже могу сказать, что лейтенант Грег, ранее служивший на фрегате «Резвый», был в Московии и даже знает ваш язык… Ну, Фридрих, скажи что-нибудь.

Я понял, что меня проверяют на правдивость. Поэтому внимательно слушал, что говорит занервничавший лейтенант. По мере произнесения слов мое лицо все краснело и краснело, пока я не выдержал и натуральным образом не заржал.

– Простите мою бестактность, – вытирая платком слезы, попросил я. – Разрешите задать вашему лейтенанту вопрос?

– Да, конечно.

– Вы слышали эти слова в каком-нибудь припортовом кабаке?

– Да, а как вы догадались? – удивился тот.

– Я с младых лет живу в России, но таких ругательств даже не слышал. Наверное, вы разговаривали с моряком?

– С купцом из Новгорода, он называл себя кормчим.

– Ну, тогда все понятно. В следующий раз, если будете у нас в России, не говорите в высшем обществе эти слова, не так поймут.

Капитан, который нас внимательно слушал, пытался скрыть улыбку, насмешливо поглядывая на лейтенанта. Видимо, тот изрядно хвастал, что знает русский язык.

– У вас есть документы, подтверждающие личность? – спросил Байер.

– Были, однако, когда я выпрыгивал в окно, подхватил то, что легче всего, то есть сумки. А документы у меня хранились в сундуке. Боюсь, сейчас они находятся в руках пиратов, как и деньги, но не думаю, что они что-то поймут.

Оба брата спокойно слушали мою ложь, так как мы обмусолили эту тему заранее. Они помогали мне не потому, что я им заплатил, нет, у меня на это не было денег. А потому, что они оба были шотландцами и были благодарны мне за спасение и помощь. Как оказалось, шотландцы тут очень не любили англичан и частенько воевали с ними.

– Хорошо. По прибытии в Плимут я сообщу о вас в таможенную службу, дальше уже с вами работать будут они. Позвольте полюбопытствовать, откуда у вас столь занимательный костюм?

– Купил в голландской фактории охотничий и походный костюм. Мне очень понравился, и я не пожалел денег.

– Дорого, позвольте узнать?

– Почти два фунта, но они еще под меня подогнали.

– Капитан, сэр, когда мы отправимся в Британию? – спросил Кевин и чуть-чуть пододвинулся, когда повар с помощником внесли блюда. Он сидел в проходе у двери.

– Мы не закончили работу, но осталось последнее задание. Выполним и сразу идем домой, – ответил капитан.

Я вздохнул несколько свободнее, похоже, деза прошла. Не потому, что я такой хороший актер, а потому что мои слова подтвердили братья. Тем более Кевин солгал, что видел мои бумаги, когда стоял на вахте в Калькутте.

Дальше мы стали обедать. М-да, по сравнению с местными офицерами я настоящий аристократ, так как очень ловко пользовался ложкой, вилкой и ножом, изредка промокая губы платком. Офицеры же даже рыгать за столом не стеснялись, варвары.

После довольно приличного обеда – было видно, что питаются на корабле свежениной – капитан распорядился поселить Кевина как офицера хоть и торгового флота, в мичманской, то есть в кают-компании, благо запасной гамак был в наличии. Роджера в матросский кубрик – хватит и того, что он поел с нами, дополняя интересный рассказ Кевина – а меня подселили к лейтенанту Томпсону, потому как больше было некуда, не к капитану же.

Сам Томпсон был на вахте, поэтому каюту показал мне Грег, деливший похожую каюту со старшим штурманом.