Анонимные грешники (ЛП)

Она тяжело дышит, и я тоже. Моя кожа горит, как провод под напряжением, горит от опасного коктейля, состоящего из равных частей ярости и похоти. Адреналин бурлит где-то под поверхностью, и я знаю, что моя порочность во всем ее горячем, зудящем великолепии вот-вот выплеснется на идеальную задницу Рори.

На этот раз я не могу обещать, что не прикоснусь к ней. Но что я могу обещать, так это то, что на этот раз я продержусь гораздо дольше трех ударов.

Глава двадцать четвертая

Мое сердце колотится о капот машины, и такой же глухой звук отдается в моих ушах, подпитываемый неверием. Этого не может быть на самом деле. Так ведь? Ноябрьский холодок пробегает по моему голому заду, напоминая, что мне это не почудилось. Я действительно голая ниже пояса, склонившаяся над машиной в холодном свете дня с самодельным кляпом во рту. На публике.

О, и еще, я вот-вот почувствую на себе кожаный гнев Анджело Висконти.

Святой ворон. Что мне сделать, чтобы отмотать время назад всего на несколько минут и отговорить себя от глупого акта неповиновения. Мной руководил жар у меня между ног, а не моя логика. Логика подсказала бы мне проглотить свою похоть, натянуть улыбку и сесть в чертову машину.

Не переступать эту дурацкую черту.

Брюки Анджело касаются моих голых бедер, и я ахаю. Я не знала, что можно жаждать того, чего у тебя никогда не было, и все же мое тело нуждается в прикосновениях Анджело, как мои легкие нуждаются в кислороде. Настолько, что даже что-то отдаленно напоминающее прикосновение воспламеняет все мои нервные окончания. В моей голове беспорядок по нескольким причинам. Потому что с тех пор, как я узнала, что он убил собственного отца этими руками, мне стало ещё интереснее, каковы они на ощупь на моем теле.

— Ты глупая маленькая девочка, Аврора. И теперь ты поймешь, что не готова играть с настоящим мужчиной.

Мой пульс трепещет между бедер. У меня текут слюнки при мысли о том, что его ремень будет целовать мою кожу, как бы сильно я этого ни боялась.

Первый удар раздается без предупреждения и пощады, обжигая мою ягодицу. Я замираю, мое сердце почти останавливается от внезапной боли.

— Боже, — бормочу я, борясь с шелушением на языке. Я инстинктивно поднимаю руку, чтобы вырвать его, но Анджело ловит меня за запястье и заламывает его за спину.

— Ну, ну, детка, — растягивает он слова, в голосе слышится угроза. — Каждый раз, когда ты сопротивляешься, ты зарабатываешь себе ещё одну порку от моего ремня.

Я сжимаю зубами шелк, готовясь к новому удару. На этот раз кожа трещит на ветру, свистнув, как предупреждающий знак, прежде чем упасть мне на ягодицы. На этот раз кажется, что за этим стоит вся его сила, он бьет меня так сильно, что моя макушка касается лобового стекла.

На этот раз покалывание превращается в слабое и медленное жжение, которое я чувствую глубоко внутри. Холодный пот пробегает по пульсирующим отметинам, но вместо того, чтобы остудить меня, это напоминает мне, насколько я возбуждена и насколько беззащитна. Мы находимся на главной дороге, которая ведет из Дьявольской Ямы в Лощину, а затем в Бухту. Не многие люди посещают его в середине дня, но в этом нет ничего неслыханного. Хуже всего то, что если они приехали из Дьявольской Ямы, то велика вероятность, что я их узнаю.

Меня тошнит от того, что меня так заводит мысль о том, что меня поймают.

— Хорошая девочка, — говорит мягким тоном Анджело, внезапно прижимая меня к капоту весом своего тела. — Ты хорошо справилась.

Я стону, чувствуя, как его огромная эрекция толкается между моими ягодицами, даже через ткань его брюк. У меня кружится голова от того, что я могу сделать его таким твердым — я, глупая девчонка с глупыми грехами и раздражительным отношением. Я не могу удержаться и прижимаюсь к нему, вставая на цыпочки, чтобы потереться голой задницей о его выпуклость. Думаю, технически я к нему не прикасаюсь. Там мешается тонкая полоска ткани…

Но кулак Анджело сжимает сзади мою толстовку и грубо прижимает мои бедра к машине.

— Кто дал тебе разрешение на это? — внезапно он вырывает носовой платок у меня изо рта, и я быстро набираю полную грудь свежего прохладного воздуха. — Ты только что заработала себе ещё одну порку. И на этот раз я заставлю тебя кричать так громко, что тебя услышит весь город.

— Что…

Но прежде чем протест срывается с моих губ, Анджело наносит ещё один удар, а затем ещё один в быстрой последовательности. Я почти задыхаюсь от воздуха, когда он выходит из моих легких в долгом, громком крике.

Позади меня Анджело мрачно посмеивается, затем переходит к поглаживанию моей макушки вместо того, чтобы сжимать ее в кулаке.

Когда его голос касается моего затылка, он звучит мягче, чем раньше.

— Черт возьми, Аврора. Мне нравится, когда ты кричишь для меня. Это вызывает у меня желание раздвинуть эту идеальную киску, засунуть в тебя свой член и дать тебе то, от чего ты действительно будешь кричать.