Анонс для киллера

— Руководство компании, соблазненное немедленной, неучтенной и весьма внушительной прибылью, пошло у Пензюченко на поводу, заранее заявив, что не желает вдаваться в подробности. В том числе предоставив ему самому решать проблему с Кайдановым и Девятовым. Так им спалось спокойнее, и совесть меньше мучила. Расчеты компаньоны договорились производить за пределами РФ. Пензюченко к моменту убийства Кайданова успел вовлечь в преступное предприятие и руководителя отдела клинических исследований, была создана специальная небольшая группа, которая изучала узкий аспект воздействия препарата, основной состав продолжал дорабатывать официальную версию лекарства. Но вяло, без излишнего рвения. Девятову и Кайданову сперва посоветовали просто не лезть не в свое дело, но Кайданов был человек дотошный, он попросил Девятова раздобыть данные последних исследований, тот их достал, причем данные закрытой группы. Как ему это удалось, теперь трудно сказать, но, вероятно, ни он, ни человек, снабдивший его этими документами, не осознавали всей серьезности последствий. Кайданов же, ознакомившись с материалами, вероятно, о чем-то таком догадался и вместо того, чтобы снова обратиться ко мне, забегал по инстанциям. Пензюченко лишнее внимание к компании было вовсе не нужно, и, поняв, что угрозами, уговорами и подкупом Кайданова не остановить, он счел, что в интересах дела будет проще убрать его вовсе, а заодно — Девятова как опасного свидетеля. Подстроить несколько несчастных случаев для таких профессионалов, как Пензюченко и его люди, не проблема, — рассказывал Андрей, совершенно забыв про еду. — После гибели Кайданова и Девятова мы удвоили бдительность, отслеживая внимательно любого человека, появляющегося в деле. В том числе вас. — Тут Андрей улыбнулся, впервые с начала рассказа, разогнав на лице мрачные, суровые тени. — Сотрудники доложили мне, что гибелью Кайданова активно интересуется некая журналистка, и я решил сам вас прощупать и попытаться осторожно выяснить, кто за вами стоит и какие у него интересы. Мне даже в голову не могло прийти, что вы совершенно случайно оказались вовлечены в эту историю. Особенно после ваших контактов с Редькиной и Трояном.

— Вы их тоже знаете? — встрепенулась Женька. — Вы следили за ними?

— Разумеется, — кивнул Андрей.

— Тогда как получилось, что Трояна убили? Вы и его упустили? — не очень тактично повела себя Женька.

— Нет. Трояна не убили. Сообщение по телевидению было запущенной нами уткой. Троян путался у нас под ногами и смешивал карты. Надо было его нейтрализовать, но осторожно, потому как он уже вступил в контакт с Пензюченко.

— Так он жив? — недоверчиво спросила Женя.

Андрей кивнул.

— Где же он?

— У нас, — пожал плечами Андрей.

— А Ангелина? Вы дали Редькиной сбежать? — с сожалением спросила Женька.

— Конечно, нет. Мы тихо взяли ее при прохождении таможни, — объяснил Андрей, а потом лукаво усмехнулся: — Остался единственный мутный фигурант в этом деле. С не совсем понятными мотивами и неисчерпаемым запасом энергии, за которым к тому же принялись охотиться люди Пензюченко.

— Так это они меня пытались похитить? — сразу поняла, о ком идет речь, Женька.

— Да. — Андрей смущенно отвел глаза. — В тот вечер я повел себя не совсем по-джентльменски.

— Да? — приподняла брови Женька. — А мне так не показалось. — Она решила, что он имеет в виду собственное поспешное бегство из ее квартиры, но оказалось, что ошибается.

— Дело в том, что я едва не позволил этим типам похитить вас, чтобы проследить за ними и потом накрыть с поличным, прижать исполнителей к стене и перетянуть на свою сторону, сделав информаторами. Такой поворот событий был в интересах дела, но… — Андрей сделал короткую паузу. — В последний момент человеколюбие победило во мне профессионализм, и я отбил вас, упустив прекрасную возможность подобраться к врагу поближе.

— Так вы что, собирались спокойно смотреть, как меня похищают? — переменившись в лице, спросила недоверчиво Женька.

— Да, — признался Андрей. — Но не смог. — Он покаянно развел руками. — С этого и начались мои неудачи. Спасти я вас спас, а вот дальше повел себя как последний кретин и до сих пор гадаю, сможете вы когда-нибудь забыть о моих промахах и неловкостях. — И он действительно покраснел, как мальчишка, к безмерному удивлению Женьки.

— А я-то думала, что это я вела себя как законченная дура, — ляпнула она с простодушием олигофрена и тут же постаралась исправить положение, очень гордым и независимым заявлением: — Правда, извиняться перед вами за собственную глупость я не планировала.

— Признаться, ничего такого я не заметил. Напротив, все время нашего короткого знакомства вы бесконечно удивляли, и восхищали меня, и даже ставили в тупик своей неотразимой непредсказуемостью, — мягко, обворожительно улыбаясь, так что у Женьки начали полыхать щеки и плавиться воля и решительность, проговорил он. — А потому я еще раз спрошу. Евгения, вы сможете простить меня, забыть о моих промахах и начать наше знакомство с чистого листа. Для меня это очень важно.