Анонс для киллера

Операция прошла успешно. Даже успешнее, чем он рассчитывал. Взять удалось всех, коллеги из Чечни сработали четко. Верхушка фармакологической компании принялась давать признательные показания, едва Андрей переступил порог их кабинета. Да, иметь дело с заблудшими гражданами было сплошным удовольствием. Жадность в них приятным образом сочеталась с пугливостью, мягкотелостью и трепетной любовью к сытому комфорту, а заодно со страхом перед возмездием. Так что признательные показания руководство «Фармньюлайфа» давало наперегонки. Сложнее было с Пензюченко, начальником безопасности компании, который и был главным фигурантом в деле, но на него у Андрея было собрано целое досье, и рано или поздно они его все равно дожмут, так же как и его покровителей, и компаньонов. Ведь вся цепочка была теперь у них в руках. И вот теперь стоило пообщаться с журналисткой Потаповой с открытым забралом. В настоящий момент ее программа была бы очень уместна, а он помог бы ей поработать над отдельными сюжетами, потому как самой ей с этим делом уже не справиться.

И Андрей, откинувшись на спинку рабочего кресла, задумался о том, как лучше обставить беседу с журналисткой. Последнюю их встречу Андрей вполне мог охарактеризовать как провальную, и вполне вероятно, что для контакта с ней было бы лучше откомандировать нового человека. Но, с другой стороны, новый человек может вызвать у журналистки настороженность и недоверие.

«А ты, разумеется, вызываешь у нее полное и безграничное доверие», — усмехнулся он себе, а еще твердо решил, что беседа в непринужденной неофициальной обстановке будет гораздо продуктивнее, чем вызов Потаповой на Литейный. Последнее его решение вызвало еще одну кривую усмешку.

«Признайся, старик, она тебе просто нравится», — велел он себе. А почему бы, собственно, и нет. Потапова была трудно предсказуема, умна, забавна, в ней удивительным образом сочетались совершенно несочетаемые качества. Она была ему интересна. А этого давненько не случалось. Чаще всего в последнее время Андрей в женском обществе испытывал непреодолимую скуку. Поэтому, вероятно, он и оставил мысли о собственной семье. С него вполне хватало племянников, а женщины? Их и так было предостаточно. Стоило только наметить цель. Эти мысли отчего-то навеяли на Андрея глубинную, тревожащую душу тоску. Стало ему отчего-то себя жалко и очень одиноко. Пришлось встряхнуться, заставить себя усилием воли отбросить ненужную лирику и сосредоточиться на деле. Например, продумать свой визит к Потаповой. Да, Андрей решил, что лучше будет, если они встретятся у нее. Она будет чувствовать себя спокойнее, защищеннее, да и разговор не будет формальным.

Только вот вопрос: предупредить ее заранее о визите или явиться сюрпризом.

Если попросить о встрече, Потапова может его просто послать. Тогда придется вызывать на Литейный. «Значит, появлюсь нежданным», — решил Андрей. Главное, чтобы на этого увальня Бобылева не нарваться. А то глупо получится.

Женька сидела дома и пыталась вгрызться в бумаги, полученные от Риммы Гибо. Но поскольку химия никогда не входила в число ее любимых предметов, да и сведения, содержащиеся в документах, носили сугубо специальный характер, дело шло туго. Ей постоянно приходилось заглядывать в компьютер, чтобы уточнить тот или иной термин, а самое главное — в глубине души Женька понятия не имела, что ей теперь делать со всем этим.

Сегодня утром она была в редакции. Узревшие после длительного отсутствия своего непосредственного руководителя сотрудники оживились и забросали Женьку вопросами. Их живо интересовала тема нового эфира, планируемые гости, готовящиеся сюжеты и прочие подробности, хорошо еще Марина Похлебкина была в отпуске, та бы еще план эфира запросила, отснятые материалы и краткое изложение сюжета. Женька едва от них отбилась, сославшись на встречу с Труппом. С Труппом она, правда, не встретилась, поскольку тот опять отсутствовал и на звонки не отвечал. А Женькина банковская карточка между тем была по-прежнему пуста. Наверняка горячий и увлекающийся Тенгиз Карпович закрутил новый роман, и у него совершенно крышу снесло от свежих впечатлений. Одно радует, надолго это не затянется, решила не огорчаться по пустякам Женька.