Антамагон

Я взялась за крестик, подаренный моей мамой и стала читать молитву. В лесу хрустнула ветка и я испугалась не на шутку. Волки всё выли, а крёстный на это никак не реагировал и лошадь медленно, но верно шла вперёд.

Как же мне повезло! Спустя всего пару молитв лошадь вышла к двухэтажному особняку из серого камня. Я выдохнула – волки сегодня меня не съедят.

Крёстный оживился, поднёс мои чемоданы прямо ко входу, быстро сказал: «Пока» и, не дожидаясь ответа уехал. Я осталась стоять одна, в незнакомом мне месте. Возле дома горит два фонаря, трава идеально подстрижена, в дали я вижу сад с кустами и деревьями. Я подошла к большой деревянной двери. Спустя пару минут, после того, как собралась с мыслями, я постучала, достав письмо от отца.

На порог вышла худая темнокожая женщина с очень короткими волосами и в грязном платье из мешковины.

– Добрый вечер. Вы к кому? – поклонившись, сказала она мне.

– К Ноксу Гервуду.

– По какому вопросу? – продолжила женщина, опустив голову.

– Я Алина Гервуд, он мой дядя. Я приехала к нему и мне надо передать письмо. – растерянно пробормотала я, протягивая конверт.

– Подождите тут. – улыбнувшись сказала она и забирая его из моих рук.

Странно что меня даже не пустили за порог. Не ужели папа не предупредил дядю о моём приезде? Как-то мне не по себе. Терзает дурное предчувствие. Я стояла, рассматривая коричневый коврик у двери и каменную стену.

– Всё в порядке. Пройдёмте. Ваши вещи будут вас ждать в комнате. Я распоряжусь. – вернувшись промолвила темнокожая женщина и направилась куда-то быстрым шагом.

Я последовала за ней. Стены без отделки с высокими потолками выглядят весьма зловеще. Повсюду висят портреты какой-то темноволосой девушки со светлой кожей и светло-серыми глазами. Может это жена дяди? А вот картина её и какого-то седовласого сгорбленного мужчины с кривым носом и бородавками. Её дедушка?

Мы подошли к двери. Женщина, прежде чем мы вошли, обернулась.

– Я забыла вам представится. Меня зовут Зоуи. Я тут кто-то вроде управляющей.

Хмм…. Не похожа она на управляющую, вряд ли они будут носить грязные платья.

Зоуи открыла дверь, и мы зашли в просторную комнату: на полу лежит красный ковёр, стоят два больших бордовых кресла, повёрнутые к горящему камину. На одном из них спиной ко мне сидит седовласый старик, держа в руках то письмо.

Он встал и подошел ко мне. Да! Точно, это он был на картине! Правда, там он заметно симпатичней.

– Так значит Алина Гервуд говоришь. – смотря на меня промолвил он с лицом полным отвращения.

– Да.

– Ты не заслуживаешь носить эту фамилию мерзкое отродье! Позор для своего отца, для меня и для всех Гервудов! Тебя надо было удушить ещё в колыбели! – продолжал он, тряся передо мной письмом одной рукой и другой держась за сердце.

Я стояла как вкопанная. Уж такой реакции я явно не ожидала. Я готова разревется в любой момент. Мне хочется убежать, только чтобы не оставаться тут ни на секунду.

– Ох, Господи, за что мне всё это? Воспитывать ребёнка от черножопой шлюхи. – сказал он, поднимая глаза к потолку.

После, он подошел к камину и кинул туда письмо, смотря как оно горит. Я стою, боясь издать какой-либо звук. Повисла минутная тишина. Зоуи куда-то вышла.

– Не дай Бог, если кто-то узнает, что ты моя племянница, я тебе говорю, не дай Бог! – сдерживая крик, со злостью, говорит дядя.

– Я никому не скажу. – всхлипывая, ответила я.

– Значит так, в моём доме будешь жить по моим правилам. Не будь ты моей племянницей, жила бы на псарне в клетке с собаками. Пока они бы тебя не съели. Мерзкая хамбра.

Я стою, опустив глаза, стараясь не зареветь окончательно.

– Выходить за пределы поместья тебе запрещено. Общаться с кем-либо кроме Зоуи и меня – тоже. И не дай Бог увижу тебя за чтением книги! Кожу сниму! Твой день будет начинаться с мытья полов во всём доме. Потом идёшь убирать за свиньями. Если работу сделала, идешь к Зоуи и спрашиваешь другую. Увижу, что бездельничаешь или плохо выполняешь дела – есть не получишь. А по весне на плантации отправлю. – продолжал дядя уже спокойным голосом. – Твой отец еще хотел тебя в школу отправить! – усмехнулся он.

– Я пойду в школу? – спросила я с надеждой.

– Еще чего. Женщинам нельзя читать и писать, тем более хамбре. Зоуи! Покажи ей её комнату. Не хочу больше её видеть! – крикнул дядя, садясь в кресло.

Зоуи подошла, взяв меня за руку, и вывела из дома.

– Что такое хамбра? – спросила я, утирая рукавом слезинки.

– Грязнокровка. Только более пренебрежительно. Результат смешения белой и черной крови. – нехотя ответила она мне.

Мы обошли дом, и она показала мне на лестницу, ведущую вниз. Она спустилась, открыла дверь и жестом показала мне входить.

– Но там темно. Что это за место? Подвал?

– Место где ты теперь будешь жить. Господин Гервуд не велел тратить на тебя свечи. Они тебе ни к чему. Спускайся! – настойчиво приказала Зоуи.

Я спустилась, и она закрыла за мной дверь на замок. Я испугалась в кромешной тьме и вскрикнула.

– Слева от тебя стоит горшок если понадобится. Утром открою. Спокойной ночи, хамбра. – в её голосе слышалось отвращение.