Антамагон

По улице бежать слишком опасно. Дом напротив дядиного горит, солдаты ведут пленных, тащат за волосы какую-то женщину и ведут связанными мужчин. Я побежала в лес, чтобы выйти к Людвигу обходным путём. Я летела со всех ног, спотыкаясь о корни деревьев и царапаясь ветками. Когда я перестала слышать крики и хоть какой-либо посторонний звук, я сбавила шаг. В лесу на удивление стало тихо: не слышно ни птиц, ни комаров, ни диких животных. Я бы может и побежала на пристань, но это слишком опасно. Да и кто меня возьмёт в Нарекорье без денег? К тому же дом крёстного всё равно по пути. Из далека начали доносится раскаты грома, и я вновь прибавила шагу, надеясь не попасть под разгул стихии.

Я то и дело вспоминала звук катящейся дядиной головы и кровь. Я шла быстрым шагом, не успевая вытирать слёзы, что катились из глаз. Моё чутьё мне подсказывало просто бежать подальше, но рациональный ум решил, что мне всё-таки надо найти Людвига, хотя моё сердце упорно говорило не делать этого. Пошел дождь. Я шла еще минут 10 по протоптанным дорожкам в лесу и минут 20 через болотистую местность. И вот, наконец, я вышла к дому крестного, промокшая до нитки. На мне совсем не осталось чистой одежды. Его дом выглядел непринужденно стоящим на опушке. Дождь притих, только раскаты грома напоминали, что это еще не конец. «Тук – тук» я постучала в дверь, но она оказалась открытой.

– Людвиг? Это я, ваша крестница. – я прислушалась к тишине и сделала шаг вперед. – Тут есть кто-нибудь? – дверь во что-то уперлась. Обернувшись за неё, я увидела тело крестного в крови. Я замерла, тщетно пытаясь увидеть его дыхание. Алая кровь, казалось, еще растекается по полу.

«Ммм» – услышала слабый женский стон, доносящийся из комнаты. Его будто кто-то прервал. Я было хотела пойти посмотреть, но испугалась и захотела бежать, как обернувшись врезалась в какого-то потного, грязного, явно поддатого мужика, одетого в кольчугу.

– Ой ты посмотри кто у нас тут. – ухмыляясь и не давая мне пройти сказал он.

Я попыталась бежать, но он схватил меня, отнес в ближайшую комнату, и, кинув на пол, закрыл за собой дверь. Я огляделась. К стене за крюки, была привязана седовласая полностью голая женщина, вся в синяках и крови. На против неё, на скамейке, сидел еще один человек в кольчуге. Его лицо украшал огромный шрам.

Я замерла от ужаса всего происходящего. Через окно не убегу – на нем решетка. Дверь я быстро тоже не открою. Я сидела, смотрела и ждала удачного момента.

– О, новое мясо! – сказал мужик, сидящий на скамейке. – Прирежь её! – отдал он приказ другому, показывая на стонущую от боли женщину. Стоило одному отойти от двери, как я, что есть сил, бросилась открывать её. Я почувствовала, как кто-то схватил меня за волосы и оттянул. Это был тот пьяный вонючий тип.

– А с этой что? – спросил он, взяв меня за шею и крепко прижав к стене.

– Эту на Фас – послышался ответ.

Мне не хватало воздуха, рука крепко сдавливала мою шею. Я пыталась вырваться, но мои силы с каждой секундой угасали. У меня потемнело в глазах, и, кажется я потеряла сознание.

Мне снится сон. Человек в черной мантии.

– Тебя предупреждали много раз. Но ты не слушала.

– Я слушала! – ответила я ему.

– Мне придётся прийти за тобой – зловеще сказал он.

Глава 2

Я очнулась связанная по рукам и ногам в каком-то тёмном сыром помещении. Первым делом я попыталась вспомнить, что произошло. Сил двигаться нету, ощущение, будто ноги и руки потяжелели раз так в 50. Помню, что просыпалась уже несколько раз, мне прикладывали к лицу какую-то тряпку и я выключалась. А да, вспомнила, я на корабле. Я попытаюсь открыть глаза и рассмотреть всё вокруг, но веки кажутся мне на столько тяжелыми, что едва я открываю глаза, как они сами закрываются. Мне понадобилось время, чтобы окончательно прийти в себя. Вокруг много людей разного пола и возрастов – часть спит, часть просто сидит тихо. Интересно, куда нас везут. В голове крутится «Фас», но я никак не могу сообразить к чему это. Помню, собиралась зайти к крёстному и обнаружила его мёртвым, а дальше – провал. Голова раскалывается. Жутко хочется пить и есть. Даже издать стон сил нету. Самое грустное, что меня никто не будет искать. Даже если со мной что-то случится, никому не будет до этого дела. Слезинка самовольно покатилась по моей щеке, а в мыслях теперь лишь одно: «Господи, за что? За что ты так со мной?». Мне так хочется, чтобы всё происходящее оказалось сном, чтобы я проснулась в родительском доме и мне снова 11, чтобы это был лишь кошмар.

Женщина возле двери начала громко стонать, на это, к нам каюту зашел человек, которого я увы не смогла рассмотреть. Я попыталась прикинуться спящей, но, через какое-то время он подошел ко мне прислонив тряпку к моему носу. Я почувствовала резкий запах, голова закружилась, и я потеряла сознание.

Я очнулась от того что меня облили ледяной водой. Я не понимала где я и что происходит. Оглянувшись я поняла, что я лежу на кафельном полу и меня моет какая-то женщина холодной водой.

– Где я?

– Где я? – спросила я громче.