Читаем ANTICASUAL. Уволена, блин полностью

Работа у меня была самая благородная, болезнь самая ужасная, машина самая быстрая, любовь самая несчастная, ну и т. д. Я — особый случай. Как ни странно, все окружающие это признают и позволяют мне делать то, что другим делать недопустимо. Это происходит автоматически, без дополнительных усилий с моей стороны. Как у Симоны с ее сексуальностью, особенность — это контекст, в котором я живу. Мой способ выживания. Возможность получать дивиденды в виде восхищения и уважения некоторых окружающих меня людей. Я слишком поздно поняла, что это острые проявления комплекса неполноценности. Вошло в привычку. Я всю жизнь скрываю свою слабость и обыкновенность за яркими внешними атрибутами и уверенным поведением. И вдруг начали происходить какие-то изменения.

Неудачи сформировали во мне новое видение моего бизнеса. Пропали амбиции и гигантомания, мне уже не хочется открывать с нуля большой шумный ресторан, с точностью до наоборот хочу готовый, маленький и относительно спокойный.

Я неожиданно стала стесняться всех и каждого, почти перестала любить, когда меня хвалят, и порой даже готова горячо доказывать, что это не моя заслуга — то, за что хвалят.

Интересный факт. Раньше я жила в отличной квартире с евроремонтом, на Ботанической улице, окна мои выходили на огромный ботанический сад. Сейчас я живу в Ботаническом переулке, в обычной скромной квартире, мои окна выходят на маленький, старый ботанический сад. Неизменно одно — соловьи поют для меня каждое утро.


Я, кстати, разработала теорию. По проявлениям людей-инопланетян можно определить погодные условия, социальный климат и другие характерные особенности, присущие его родной планете.

На моей несчастной родине вечно идут кислотные дожди и магнитные бури.

Это закалило мой характер, я способна к выживанию в самых трудных условиях. А вот цветочков, радуги и других потрясающе нежных в своей красоте вещей на ней не водится. А может, в связи с тем, что там все постоянно заняты борьбой за выживание, их просто никто не замечает.

Как жаль. Земляне — потрясающие люди. Они научили меня таким понятиям, как нежность, хрупкость, очарование. Слабость и уязвимость, в конце концов. Выяснилось, что у меня, как, видимо, и у всех моих земляков, внутри огромные запасы чувств, отвечающих за эти понятия. Вот откуда, наверное, мои нецелостность и метания. Чувств в избытке, а как выразить, понятия не имею. А поскольку родители мне на земле достались тоже суровые, то умения эти не заложены не в фило-, не в онтогенезе. Я терпеливо и кропотливо учусь этому последние несколько лет, совершая тонны ошибок, обдирая локти, коленки и сердца — свое и других людей и обливаясь по ночам слезами от боли. Нелегко проходит обучение, все-таки я уже взрослая, сложившаяся личность. Я боюсь быть слабой, боюсь не выжить, погибнуть.

И все же, несмотря на боль и страх, я рада, что открыла для себя этот тонкий мир, с его дурацкими радугами, водяными дождиками, цветами.

Любить-то я и раньше умела, но в основном в форме страсти. Генотип обязывает. Теперь учусь любить нежно и терпеливо.


Димка тоже нездешний. Это видно с первого взгляда, просто бросается в глаза. Но он как раз из тех, кто не только не хочет этого признавать, но не желает даже и слышать ничего на эту тему.

Этот отчаянный человек сопротивляется абсолютно всему. Словам, которые слушает, но не слышит, стулу, на котором сидит, воздуху, которым дышит.

Он совсем дезориентирован в этой жизни. Кажется, еще немного — и он сдастся, опустит руки.

Малыш отчаянно старается держать фасад, делать вид, что с ним все хорошо, что он просто нормальный земной парень.

Мне кажется, что это отнимает у него почти все силы. К тому же никого, кроме самого себя, он не обманывает. За железобетонным фасадом отчетливо проступают черты маленького, несчастного, безумно трогательного и страшно уставшего от обоюдного непонимания гуманоида.

Земляне, конечно же, по-своему это все понимают, но тоже отнюдь не так, как бы ему хотелось. Для них он просто закомплексованный человек, весьма добрый и уязвимый внутри и страшно дискомфортный и эгоистичный снаружи. Поэтому многие из них избегают общаться с ним.

Бедный мальчик. Мы, андроиды, в большинстве своем его любим и терпим его выкрутасы. Очень хотелось бы ему помочь, но это, к сожалению, невозможно. Ему, для того чтобы относительно успешно жить, получая удовольствие, и перестать сжигать себя изнутри, всего-то и нужно, что набраться смелости и признать несколько неизбежных и, может быть, не самых удобных фактов своей жизни.

И никто никогда за него этого сделать не сможет.

Каждый развлекается по-своему. Димка пьет, я — то мир спасаю, то ресторан открываю. Невелика по большому счету разница. Выхлоп примерно одинаковый, кому чем заняться — вопрос предпочтений.


Кстати, из моих записей у вас могло сложиться впечатление, что на Земле инопланетян столько же, сколько людей. Это не так.

Перейти на страницу:

Все книги серии Покорителям Москвы посвящается

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза