Античная наркомафия - 9 (СИ)

Анурадхапура, конечно, город внушительный. Понятно, что есть и побольше, и попомпезнее, если с городами и на самом Индостане сравнивать, та же Паталипутра хотя бы, столица Магадхи с доимперских ещё времён, остававшаяся столицей и при Нандах, и при Маурьях, и при теперешних Шунгах. Юлька говорила, что и при Гуптах она останется ихней имперской столицей, хоть и начнёт уже приходить в упадок. Сейчас она пока-что в самом расцвете, и на её фоне столица синхалов едва ли кого-то впечатлит. В следующем веке – да, появится самая большая во всей Индии буддийская ступа. В смысле, появится не на пустом месте, там и сейчас ступа уже есть, но ещё ничем пока не выдающаяся. Пару раз ещё достраивать её будут, наращивая размеры, вот тогда и установят рекорд. Типично для деспотий, кстати – первым делом дворцы и культовые сооружения помпезные строить гигантских размеров, а всё остальное подождёт. Правда, как нам Юлька объясняла, ступа – это не храм буддистов, а что-то вроде погребального кургана для мощей исходно самого Будды, а позднее и буддийских святых, в котором хоть и есть святилище небольшое, но не оно главное, а вот эти хранящиеся в толще кургана мощи. Земляная насыпь побольше, её сперва сырцовым кирпичом облицовывают, затем или обожжённым, или камнем тёсаным, это уж по возможностям покровительствующего буддизму деспота. Настоящих же храмов как отдельных сооружений у буддистов ещё нет. То, что пещерными храмами называют, в скальном массиве высеченными – это монастырь, в котором есть, конечно, и святилище, но всё это внутри, а снаружи – скала как скала с ведущими куда-то внутрь тоннельными входами. Индуистские храмы сами по себе тоже размерами ещё не впечатляют. Тоже на насыпях земляных, кирпичом или камнем облицованных, но сам храм небольшой, да ещё и деревянный как правило.

Юлька говорила, что для древней Индии как раз деревянное зодчество и было нормой, а на каменное индусы не от хорошей жизни перешли, а оттого, что леса свели, и лесоматериалы для монументального строительства кончились. В той же Паталипутре при Чандрагупте фундаменты только с цоколем из камня или кирпича строились, дабы дерево от гниения и от термитов защитить, а его дворец и городские стены были деревянными. А уже при Ашоке каменные строить пришлось, поскольку брёвен здоровенных заготовить в нужном количестве уже не могли. Но как начали камень применять, так и пошёл у них их строительный гигантизм в традиционном направлении – на помпезные дворцы, да вот на эти ступы. Сперва все мощи Будды в одной небольшой и скромной ступе хранились, так Ашока её велел раскурочить и те мощи между несколькими вновь сооружаемыми ступами распределить. До святых позже дело дошло, когда ещё больше этих ступ понадобилось, и самого Будды на них уже катастрофически не хватало. На Цейлон вон только зуб евонный и привезли, который и есть теперь на нём самая главная святыня. Вот под неё и отгрохают спустя столетие самую грандиозную на тот момент во всей Индии буддийскую ступу.

В Анурадхапуре мы как раз каноническую древнеиндийскую классику и видим. Леса здесь ещё хватает, и всё, что можно строить из дерева, у синхалов из него и строится. Ступы, как и сложилось уже к моменту принятия синхалами буддизма, облицовываются камнем или кирпичом, но их ограды деревянные. На воротах уже режут барельефы, и они очень даже на уровне. Это каменная скульптура ещё развиться не успела, а из дерева уже режут мастерски. Другое дело, что настоящие шедевры лучше смотрятся на индуистских храмах, где сама архитектура и стиль оформления больше места и простора для вольного полёта творческой фантазии резчика предоставляют. Такое режут, что куда там хвалёным каменным аналогам более поздней и уже средневековой индийской классики! Из дерева и дворец царька, и особняки синхальской элиты, и там, конечно, тоже есть где и есть зачем поупражняться синхальским скульпторам-резчикам. Археологи ведь что раскапывают? А то, что сохранилось, то бишь невзрачные каменные или кирпичные фундаменты, а всё это деревянное великолепие не сгорит, так сгниёт за века. Млять, хоть и не провидец ни разу, но уже предвижу, что вернёмся, покажем сувениры, расскажем о том, чего не могли взять и увезти, и Юлька нас живьём съест за то, что мы фотоаппаратурой загодя не озаботились а-ля девятнадцатый век хотя бы и всего этого не спорнографировали.