Античный Чароплет. Том 3 (СИ)

— Пять моих весов золотом, все бубны, барабаны или другие артефакты эмушитов, которые ты захватил во время войны, а также те, которые содержатся в хранилищах Храма. Ещё я желаю, чтобы ты отдал мне не меньше тысячи разумных. Пленников, рабов, преступников. Людей, наг, драгоглазых. Мне не интересно, чьи души забирать.

— Ты… Получишь то, о чём просишь, — раздражённо сказал Сварнраадж. — Передай моё величайшее сокровище гуру.

Имхотеп безмолвно вложил серый шарик в протянутую руку настоятеля Храма. Я же никак не мог понять его логики. Зачем? Разве он не за этой Шивкамути здесь? Он запросил очень много. Но разве стоит всё это Шивкамути? Разумеется — нет. Тут даже думать не надо. Тот же Сварнраадж и не думал. Он просто согласился, несмотря на вопиющее требование отдать даже своих подданных, пусть и преступников, натуральному некроманту. Как это понимать? Дьявол… Надеюсь, Имхотеп знает, что делает, потому что шесть уровней мне ой как пригодились бы.

— Всё же, что делал ритуал, который провели дикари? — спросил Сварнраадж. — Это не опасно? Что они хотели сделать и к чему это приведёт?

— Я не знаю целей этих людоедов, повелитель, — аккуратно отозвался гуру. — Полагаю, они хотели кого-то призвать из глубин теней. Но кого именно — загадка. Никто на их зов так и не пришёл.

— И не придёт?

— Этого мы не ведаем, — так же осторожно ответил гуру.

— А что скажут остальные мудрецы?

— Мне кажется, что-то могущественное рвётся из глубин теней, — Абтармахан не стал упоминать, что это может быть сам Эмуша. Но если брахман в этом не был уверен, то я очень даже был. И более того — знал с точностью как минимум до дня, когда эта тварь выберется наружу.

— Да, — подтверждаю. У страха глаза велики. А люди могут отрицать очевидное, если оно им не по душе. Поэтому про Эмушу лучше промолчу. Но аккуратно высказаться об опасности необходимо совершенно точно. — Полагаю, без помощи шаманов извне этому существу или существам выбраться не удаётся. Они либо успокоятся, тогда и земля примет в том месте свой обычный цвет, либо продолжат. Но в этом случае, я уверен, следующая ночь без луны выпустит на волю всё, что угодно, что бы там ни рвалось наружу.

Над моими словами задумался даже гуру, который явно сначала хотел меня перебить. О том, что новолуние может натворить дел, он, похоже, не думал. Ситуация очень шаткая, сложная и опасная. И я даже не знаю, как на неё могу повлиять. Любая информация о грядущей катастрофе в хоть сколько-нибудь откровенном и явном виде будет воспринята в штыки. Притом не только храмовниками, которые ныне имеют на Раджу серьёзное влияние, но ещё и самим Сварнрааджем, который уже почти уверен, что он переломил ход вечного противостояния и вышел на финишную прямую победы. Что ему осталось? Найти шатающиеся стайки мертвецов, которые могли уже и упокоиться самостоятельно? Постараться найти и перебить остатки эмушитов, лишённых главной своей силы? Вернуться с триумфом в Бхопалар и начать благородно и гордо править в своём государстве, не давая южным нагам вновь почувствовать силу? Какая сложная повестка! Стоит ли в неё добавлять рвущегося из неволи Владыку Теней из старых сказок и легенд? И, главное, даже Абтармахан и Брафкасап не уверены хоть в чём-то. Роши просто не обладает достаточным авторитетом. А мне неизвестно, что у него в голове. Имхотеп… Вот уж чьи действия я предполагать точно не берусь. Но не мог же он упустить Шивкамути? Они, люди Фараона, тут изначально из-за неё. Так что же тогда… Нет. Его требования смешны и бессмысленны, если знать его цели. Значит — всё не так просто. И не так очевидно. Мне нужно с ним поговорить, прежде чем ступать на хрустальный мост над пропастью, влезая в дела, в которых у меня нет понимания действий и плана.

— Тиглат, ты, помнится, устраивал знатную охоту моему отцу? — обратился ко мне внезапно Сварнраадж. В моих мыслях творился сумбур, но я поспешил ответить:

— Да, Солнцеликий. Но я не помню тебя на этом мероприятии…

— Меня там и не было. И я не о том, — отмахнулся молодой правитель. — Я желаю по приезду в Бхопалар устроить праздник в честь победы. Там будет большой пир. И большая охота. Ты и мой Адаалат-ка-Джаду должны будете представить там что-нибудь особенное. Подумайте пока, что именно. У вас есть не меньше двух месяцев.