Антиглобалист

– В общем, все что угодно, только не человек, да? И как же слова подобраны, эмбрион, плод. Это живой человек, твой ребенок, ты – мама, уже мама, а не убийца. Рожай, Светочка, я тебя очень прошу, ты себя всю жизнь потом мучить будешь, что ребенка своего загубила. Да, тебе сейчас сложно, трудно будет, придется перестроиться, но оно того стоит, дорогая. Пускай смирятся все перед твоим выбором, на работу нечего пенять, не трусь, подойди к начальнику отдела, переговори, хочешь, я поговорю?

– Нет, никому не говори, я сама, если что.

– Сережу настрой на то, что он будет отцом, не захочет быть рядом – гони в шею. Родители, какими бы строгими не старались быть, но от тебя не отвернуться и от малыша тоже. Наплюй на мнения, собери волю в кулак и готовься рожать, иначе я тебе этого не прощу.

Света сидела, потупив взгляд в пустую чашку. Видать не на тот эффект она рассчитывала, хотя и знала, что от Инны можно было ожидать чего угодно, она всегда имела свое мнение по любому вопросу, всегда была верна своим принципам и часто не соглашалась даже на первый взгляд с пустяковыми вещами.

– Инна, откуда у тебя такой негатив по отношению к абортам?

– А может быть меня тоже хотела мать в утробе убить.

– Откуда ты знаешь что хотела?

– Но ведь как-то убила двоих.

– Ты одна в семье?

– Да.

– Я тоже – ответила Света, а потом продолжила с интонацией человека теряющего интерес к разговору – буду идти, Сережа уже несколько раз звонил…

– Света, прошу тебя, не делай ошибки.

– Не знаю, что ответить пока, но у меня будет к тебе одна просьба, пожалуйста, никому не говори о нашем сегодняшнем разговоре.

– Ты знаешь, я умею хранить тайны. – Слова Инны были правдой, у нее было отличительное от свойственного большинству женщин умение не болтать лишнего, держать язык за зубами, и не встревать в ненужные разговоры.

Сейчас же Инна чувствовала, что разговор приблизился к концу, в её сознании роились мысли, и ей нужно было сказать, что-то важное вспомнить и озвучить что-то увещевательное. Но ничего не подворачивалось на ум. В какой-то момент Инна произнесла в уме «Господи, помоги»… в этой фразе был крик о помощи, и чувство безысходности и беспомощности перед лицом нависшей проблемы и грядущей неисправимой ошибки. На Инну лег груз колоссальной ответственности. Она также понимала, что до этого момента Свету никто не поддержал в решении рожать, не помог разобраться в этой ситуации, а значит, в его убийстве будут виноваты тоже все окружающие, и она Инна тоже будет виновата, если не предпримет все аргументы для увещевания.

– Ты ещё кому-то говорила о случившемся?

– Только тебе Сереже и родителям.

Произошла небольшая пауза, Света взялась за ручку сумки, и это было сигналом того, что разговор подошел к концу. В какой-то миг Инна вспомнила, что хотела сказать и поэтому начала говорить:

– Я вот вспомнила историю, не помню, в какой стране это происходило, читала в одном журнале, что один мужчина увидел возле роддома маленькое кладбище, он поинтересовался у врачей, что это за кладбище, и те ответили «здесь хоронят детей, которых убили путем аборта». Тогда он проникся этой проблемой и начал интересоваться, почему оно такое маленькое, ведь по их словам аборты делали каждый день. Но врачи ответили ему, что похоронить ребенка бесплатно возле больницы нельзя, нужны деньги, и тогда этот человек вызвался оплачивать эти похороны, в этом он увидел свое призвание, он не мог смириться с тем, что у этих несчастных, не родившихся детей нет могилки. И хотя сам он был небогат, имел семью, жену и детей, на которых нужны были деньги, все же выделял каждый месяц какую-то часть на похороны убитых в утробе матери детей. Таким образом, кладбище разрасталось. Говорят, что сам он начал проводить беседы с беременными девушками и женщинами, желающими сделать аборт, водил и показывал им кладбище, и чем больше оно разрасталось, тем больше будущих матерей приходило в ужас от своего намерения содеять безвозвратное. Таким образом, в этой больнице процент желающих сделать аборт сильно снизился. Эту статистику предоставили врачи. Таким образом, этот единственный человек, и могилы этих жестоким образом убитых детей спасли множество других жизней.

Но, Света, хоть и кивала в знак согласия, было видно, что осталась недовольна беседой с Инной. Наверное, она ожидала другой реакции, что её пожалеют, войдут в положение, и лишний раз подтолкнут делать то, что по её мнению было самым правильным.