Антигония

Индивидуализм - это все, в чем вы преуспели!.. - читал я в глазах Ай Эма. Впрочем, мы старались поменьше удивляться. В нескольких шагах от нас, левее, в непролазных камышах, светлела прогалина, перед которой открывалась расходящаяся вширь заводь. Побывав и там, Хэддл вернулся и заявил, что попробует забросить в прогалине.

Своих рыболовных принадлежностей у американца не было, и он принялся готовить удочку из запасов Ай Эма - рюкзак трещал от них по швам.

Привязав к концу бамбукового удилища глухую оснастку с поплавком, Хэддл с ходу, не успев закончить приготовления, наудил несколько крохотных плотвичек. Выпустив мальков в целлофановый пакет с водой, он привязал этот пузырь к веревке, утопил в тине под ногами и стал возиться с коротеньким графитным спиннингом, при помощи которого намеревался запускать в воду живцов - на столь же просто скомпонованную снасть, как и для лова с глухой оснасткой, но снабженную «скользящим» поплавком и самораскручивающуюся.

«Скользящий» поплавок не был невидалью ни для меня, ни для Ай Эма. Хотя оба мы предпочитали старую, добрую снасть, собранную жестко, без заумных трюков и узелочков. Зачем мудрить в таком деле? Однако использование скользящего поплавка в сочетании с «патерностером», этой древней вроде бы, как само рыболовство, снасти для лова крупной рыбы на живца, представляло собой, как ни крути, что-то новое. Латинское выражение Хэддл без труда склонял по-русски, называя свое приспособление еще и «плавающим патерностером».

Суть его была в том, что в момент заброса поплавок, свободно гуляющий по леске, должен опускаться до упора к грузилу и поводкам с крючками (на них трепыхается пара живцов), но после того, как заброшенная снасть плюхается в воду, под тяжестью грузила поплавок вынужден вернуться вверх, на заданную высоту, отмеренную крохотным и тоже перемещающимся взад-вперед узелком-фиксатором, изготовленным из более тонкой лески. Таким образом даже небольшим спиннингом живцов можно посылать на приличное от берега расстояние, не обрывая рыбешке жабры, как это часто происходит, и не превращая живцов в обглодышей до того, как они окажутся в воде, перед носом у щуки, которая только того и дожидается. Все мы, разумеется, бредили одним…

На живца щука и схватила. Судя по сопротивлению и резвости - не больше чем в два килограмма. Но Хэддл умудрился ее упустить. Подведя к самому берегу, не смог вытащить подцепленную тварь из воды, поскольку рядом не оказалось подсака. Ай Эм, рванувший было с подсаком на подмогу, от волнения влетел в камыши, провалился по бедра, время было упущено, щука ушла…

Не прошло и часа, как американец подцепил еще двух маленьких щук. Он смог их вытащить без подсака. А следом за ними, едва он успел перебросить свой «патерностер» левее, в чистое разводье у самой кромки камышей, как схватила крупная щука, в три килограмма триста весом.

Но вместо того чтобы продолжать в том же духе, Хэддл зачем-то переделал спиннинговую снасть на что-то новое. И, видимо, знал, что делал. Уже через пару минут он не переставал подхватывать подсаком из воды крупных окуней, одного за другим. Он ловил их, как выяснилось позднее, на вращающийся «Меппс» в 15 граммов - французскую блесну, которую привез с собой, - украсив его красноватым хвостиком из шерстяной нитки, вырванной из безрукавного свитера, в котором как раз и маячил у нас перед глазами, то в камышах, то в соседней прогалине.

В нашем заливчике клевала одна плотва, хотя попадалась и крупная. От наблюдения за закидушками с живцами, с которых мы не сводили глаз, у нас уже ломило в висках, но леса лежала в воде безжизненно.

В начале десятого Ай Эм сделал новую подкормку, и у нас начали поклевывать караси - в основном мелюзга, но мы были рады и этому. И всё это время мы не переставали коситься в сторону камышей, туда, где мелькал бордовый свитер Хэддла. Ай Эмом был задуман, конечно же, другой сценарий, в котором он отводил себе явно не самую последнюю роль…

К одиннадцати клев утих. Ай Эм предложил сделать перекур. Мы позвали Хэддла.

Тот приволок своих щук и окуней, переворачивал и разглядывал рыбин со всех сторон, заставлял любоваться своим трофеем.

Воздав ему должное за успехи, с нашими несравнимые, мы принялись разбирать содержимое рюкзаков. На расстеленный брезент мы выложили провизию: яйца, огурцы, свежие овощи, колбасу. Ай Эм, немного церемонясь, горделиво вынул из рюкзака бутылку конька. Армянский, пять звездочек. Человек семейный, собранный, сымпровизированный «общий котел» он пополнил даже котлетами (жена возилась с ними до полуночи) и банкой с салатом «оливье». Как нельзя более кстати оказался и китайский термос с крепким кофе. Хэддл запасся в дорогу запеченной курицей, фляжкой с американским виски и двумя плитками швейцарского шоколада.