Антихрист (СИ)

Капля дождя разбилась об оконное стекло, превратившись в маленькую лужицу. За ней появилась еще одна и еще. Мгновенье спустя, их было уже не счесть - начался проливной дождь, который будто бы пытался пробить крышу дома, стуча по ней, как пьяный непрошенный гость ломится в дверь, ошибившись домом.

"Что же это такое происходит? - тревожилась смущенная душа Настасьи. - Почему так тяжело выходит на свет малыш? Я все, кажется, делаю правильно, по крайней мере, раньше у всех роды проходили хорошо. И за что такое мучение бедной Марии Алексеевне, не уж то она чем прогневала Господа? Ведь быть того не может, матушка человек заслуживающий только самого светлого. Ой, ты моя бедняжка, держись, самое трудное еще впереди"

- Голубушка, не прекращайте напрягать живот. - Вновь дала команду акушерка, увидев, что матушка расслабилась. - Глубокий вдох и сильно напрягаем живот. Вот-вот, молодец, не бросайте тужиться, еще немного. Теперь выдыхаем и снова глубокий вдох.

- О, Боже! - Вскрикнула Мария Алексеевна. - Я не хочу рожать, не могу больше это терпеть! Настасья, прекрати это.

- Мы не может это прекратить, матушка, надо терпеть и продолжать напрягать животик. А теперь дышите и тужьтесь изо всех сил, вот так, просто умница.

Комнатные часы, расположившиеся высоко на стене глухо пробили двенадцать раз. Наступила полночь, и как правило, в это время на улице всегда стояла тихая погода, но сейчас, начавшийся проливной дождь даже и не думал униматься. Ко всему прочему, поднялся ветер, гнущий молодые березы, недавно посаженные Павлом Адельгеймом прямиком за домом.

Оглушительный гром сотряс сердца собравшихся в комнате людей, а следом за ним по небесам скользнула ослепительная молния, отвлекшая на мгновенье даже Марию Алексеевну.

Павел Адельгейм, стоя на коленях, сострадательно смотрел на жену: лицо ее было мокрым от пота, а полопавшиеся в глазах сосуды превратили белки в два красных овала.

"Как же больно смотреть на то, как страдает твой любимый человек, а ты ничем не можешь ему помочь. Когда ты бессилен, что-либо сделать и в силах только наблюдать за всем со стороны, обрушивая свои молитвы на Господа. - Мысли Павла Адельгейма проносились в голове с молниеносной скоростью, сменяя одну другой. - Если бы я мог чем-нибудь помог, но увы, это ее женский удел, который ей надо вынести. Господи, как же она мучается. Я не могу больше на это смотреть, но и уйти я не имею ни малейшего права. Должен же я разделить эти муки с ней, иначе, ей будет только хуже. Моя родная, любимая Мария, как же я хочу, чтобы все это скорее закончилось.

Порывистый ветер с новой силой обрушил свою мощь на маленькие березы, склонив их почти до самой земли. Лишь одна из них не устояла, и дерево с корнем вырвало из земли, отбросив далеко за дом. Дождь все усиливался, хотя казалось, что сильнее он уже и быть не может, а гром вторил ему, не думая уступать.

Ветер, гром и протяжный крик Марии Алексеевны, словно в безумных соревнованиях, пытались выявить победителя и выяснить, кто же из них громче.

- Слава Богу! - Воскликнула Настасья. - Слава Богу, появилась головка! - Руки акушерки взмылись вверх, а сама она с облегчением вздохнула.

Спустя несколько часов страданий появился первый окровавленный результат, который с виду обывателя даже не походил на голову обычного человека, но который тут же заставил всех собравшихся в комнате позабыть о мучениях матушки. Даже сама Мария Алексеевна будто улыбнулась, когда услышала слова Настасьи, но улыбка ее больше походила на оскал, сформировавшийся на лице за долгое время терзаний.

- Не расслабляйтесь, голубушка, тужьтесь! - Опомнившись от радостного события, тут же закричала старуха. - Ни в коем случае не расслабляемся. Еще немного усилий и у вас появится чудесный малыш. Ну тужьтесь же сильнее!

Мария Алексеевна не могла и представить, как можно сильнее тужиться. Если бы в этот момент она бы не испытывала столь ужасную боль, то обязательно бы пожелала самой акушерки ощутить подобное и попробовать при этом еще напрягать свой бедный живот. Но тем не менее, она постаралась как можно сильнее напрячь живот, чтобы уже наконец вытолкнуть из себя ребенка.

- Вы моя умница. - Похвалила Настасья. - Еще немного, совсем немного усилий.

Однако, вместо усилий, Мария Алексеевна, казалось, наоборот расслабилась и больше не предпринимала никаких усилий. Встревоженный взгляд акушерки тут же устремился на лицо женщины, надеясь встретиться с нею глазами. Но глаза беременной были прикрыты.

- Мария Алексеевна! - Громогласно вскрикнула Настасья. - Слушайте меня, цепляйтесь за мой голос, вслушивайтесь в каждое слово, и самое главное, не смейте сейчас засыпать!

Клеенка, постеленная на кровати почти полностью покрылась кровью, вышедшей из женщины вместе с головкой ребенка.

- Настасья, - пролепетала Мария Алексеевна. Голос ее резко ослаб и доносился из уст шепотом, - я больше не чувствую боли. Ребенок появился на свет?