Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает

– Стал Питон бригадиром?

– Стал… На том свете!

– Вот видишь! И дураку было ясно, что на него сразу подумают!

Боцман глянул выразительно, снова закинул ноги на столик, взял пульт и включил звук в телевизоре. Валяй, мол, тарахти, сколько влезет.

– А волыну «мокрую» зачем дома держал? Почему в Дон не сбросил, как все делают?

– У него и спросите!

– Я у тебя спрашиваю. Почему он такие косяки упорол? Чтобы на пулю нарваться?

– Потому что просекли его хитрости! Братва умнее оказалась, чем он думал!

Из-за двери послышался звонкий женский смех и хриплые вскрики Босого. Боцман настороженно приподнял голову, прислушался. Потом снова растянулся в кресле.

– Много я о вас слышал за это время, – сказал он. – Братва говорит, Лис такие кружева плетет, что расплести никто не может. А потом выходит, что это не кружева, а силки! Только уже поздно, запутался, не вырвешься!

– Это правильно, – кивнул Лис. – Только зачем мне на тебя силки ставить. Ты, извиняй, мелкая дичь.

– Чего ж пришли ко мне, если мелкая? – усмехнулся Боцман.

– Новость тебе одну сказать. Она, конечно, уже не первой свежести, даже успела в скелет превратиться. Только я ее совсем недавно узнал.

– Что за новость такая?

Боцман перестал усмехаться, сжал зубы.

– В октябре 2008-го сюда приехал серьезный московский киллер по кличке Еж. И тут же убили твоего отца. И Ежа отравили, мы его скелет совсем недавно нашли… Знаешь, где нашли? В речном порту, на старом теплоходе. У него там «лежка» была, там его и кончили. Это факты, Иван, а не мои «кружева».

– Кто кончил?

– Тот кто «заказ» давал. И кто речпорт держит. И кто на место Валета встал. Но это уже не факты, это «кружева».

Лис встал, поигрывая ключами от машины.

– Вы что, на Гарика намекаете? – хрипло спросил Боцман. Лицо его побледнело.

– Это ты сказал, а не я. Думай сам!

Коренев развернулся и направился к выходу. Вышел он тоже беспрепятственно, когда проезжал мимо парковки, заглянул во двор. Там все было по-прежнему, только Додик замерз и сел в машину. Отсутствие паники и беготни свидетельствовало о том, что Боцман никому не рассказал о его визите. Значит, поверил.

Но Лиса почему-то это не радовало.

* * *

На этот раз поездка из Воронежа была не такой веселой, как в прошлый. В поезде было холодно и неуютно, в стылом вагоне дуло из окна, коридор не прибран, туалет грязный.

Сочнев ехал в купе один, накрывшись тремя одеялами, и думал тяжелую думу. Настроение было паршивым, может, от этого шло и все остальное. Одно дело – возвращаться победителем на белом коне, а другое – обгадившимся щенком, не сдержавшим своих обещаний.

Он приехал домой рано утром и даже пожаловаться на несправедливость жизни жене не смог: ей как раз позвонила однокурсница из Набережных Челнов, у которой накрылся очередной брак, и плакалась за двоих. Ленка проохала и проахала с ней до половины восьмого. В результате дети опоздали в школу, а Сочневу пришлось, кое-как побрившись, лететь на работу без завтрака. Опаздывать сегодня никак нельзя – его ждали на совещании у Бобрина. Начальник следствия не верил в причастность начальника УР к банде «колдунов», и сегодня ему предстояло убедиться, что он был не прав. Только чем его теперь убеждать?

«Ничего, ничего, – утешал он себя. – Ничего страшного не произошло. Неудачи, в конце концов, случаются с каждым, не только с ним. Вон, «бобринцы» два года топчутся на месте, не могут концы собрать воедино. А у него, у Сочнева, как раз появилось несколько великолепных мыслей, и сегодня он их озвучит, чтобы сгладить провал с Вареником…»

Настроение улучшилось.

«Не вешать нос, гардемарины!» – напевал Сочнев под нос, спеша на остановку. И в самом деле, глядишь, все еще наладится! Будет у Софочки отдельная комната, а самому ему не придется вприпрыжку бежать за маршрутками, будет рассекать по утрам на достойной машине… Лучше всего «БМВ», конечно, седьмой серии, как у этого проходимца Лиса. Но в «Конторе» нельзя так рвать глаза начальству и сослуживцам. На первое время сойдет и «тойота-камри» или «форд-мондео»…

«Едины парус и душа…» Он удачно поймал маршрутное такси, к Управлению подъехал раньше, чем предполагал. Еще одна удача! Значит, и все остальное пройдет хорошо…

«Та-ра-ра-ра… Судьба и Родина – едины!»

Но вышло все наоборот.

– Уваров не опознал Коренева, – глядя в пол, глухо проговорил Сочнев.

Сидящий во главе стола Бобрин – дородный, вальяжный, с властным лицом и аккуратно уложенными седыми волосами, чуть заметно усмехнулся. Члены следственной группы по делу о «крестобойне» тоже смотрели на него скептически: обещания майора явно расходились с реальностью.

– Точнее, не захотел опознать! – добавил Сочнев. – Возможно, с ним уже поработали…

Он поднял голову и наткнулся на холодный взгляд полковника Бобрина.

– В том и отличие оперативной работы от следствия, – веско сказал тот, сбивая невидимую пылинку с лацкана отлично пошитого пиджака.

– Оперативник оперирует информацией и догадками, а следователь – фактами. Что свидетель не опознал Коренева – факт. А все остальное – ваши догадки. Можете быть свободным…