Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Описания иностранных книг, которые Березин-Ширяев помещал в своих «Материалах для библиографии…», вошли в анналы. С. А. Соболевский не раз дружески над ним подтрунивал. В одном из присланных библиофилу экспромтов были строфы:

В известном городе Лугдуне

Жил некто Фишио Леон; Моими книгами не втунеНарод был очень восхищен.

Неспособность распознавать за латинизированными топонимами (Лион) и фамилиями (Леонарт Фукс) реальные географические названия или имена была характерна не только для Березина-Ширяева, но и для всей русской традиции, поддерживаемой и нынешними историками книги, и господами библиофилами.

В советские годы, как мы сказали, важнейшей сферой применения антикварных книг на иностранных языках было снятие красивых переплетов и последующая «пересадка» их на русскую книгу. Уже это одно вполне красноречиво говорит о том, насколько был мал спрос на иностранную антикварную книгу. После Второй мировой войны, когда иностранные книги XVIII–XIX веков попросту некуда было девать, издания XV–XVI веков отправились в Библиотеку имени Ленина, XVII–XVIII веков – туда же и в Библиотеку иностранной литературы, а вот книги XIX века пристроить так и не удалось. Преимущественно их путешествия завершились пожаром ИНИОНа в 2015 году: наконец сгорели и перестали досаждать более пяти миллионов книг, значительная часть которых была на иностранных языках…

Вообще хочется сказать про библиотеку ИНИОНа: преподносилось, что пожар имел страшные последствия для отечественной культуры. Действительно, пострадала часть книг библиотеки Института мировой литературы РАН, это наиболее серьезная потеря – среди утраченного было множество книг с дарительными надписями русских писателей. Но когда раздаются голоса о сгоревших материалах «Генеральной Ассамблеи ООН», «парламентских отчетах США с 1789 года», то речь идет не о рукописях, а о ведомственных изданиях – печатных стенограммах, давно уже размещенных в интернете (много больший ущерб нанес отечественной культуре пожар Библиотеки Академии наук в 1989 году). Ну и конечно, нельзя не вспомнить, что доступ в библиотеку ИНИОНа был настолько труден даже для ученых, что когда автор этих строк, в тот момент выявлявший прижизненные издания Фридриха Великого в коллекциях Москвы и Петербурга, еще не состоял в штате Академии наук, а предъявил лишь официальное отношение от Научного совета по истории мировой культуры РАН для изучения редких изданий в этой библиотеке, ему было отказано в доступе как «не состоящему в штате РАН».

Вернемся к «иностранщине». Единственным ценимым собирателями разделом безбрежного моря книг на иностранных языках, которое плескалось внутри СССР, была Rossica. Но не Rossica в том смысле этого слова, которое вкладывали в него Модест Корф и его сотрудники, а иллюстрированная Rossica. И опять оговоримся, не просто иллюстрированная, а хорошо иллюстрированная, подразумевая опять же не качество, а количество помещенных в изданиях иллюстраций. То есть, по сути, всегда большим спросом пользовались только увражи: будь то описание Александровской колонны или Исаакиевского собора А. Бетанкура, описание царскосельского Арсенала Ф. Жиля, многочисленные издания с описаниями России, российской армии и тому подобное. И уж конечно, очень ценимы были богато иллюстрированные издания путешествий XVI–XVII веков, Адама Олеария прежде всего.

Эти книги, в значительной степени составившие знаменитый 105‐й каталог Н. В. Соловьева («Редкие книги»), были особой вожделенной страстью советских библиофилов. В обращении их было мало, они разыскивались музеями… Но поскольку издания эти были на иностранных языках, то можно было при продаже не руководствоваться каталогом-ценником, а ставить ту цену, которую считал разумной товаровед магазина. Иными словами, покупались и продавались они более спокойно, чем русские редкости.

В 1990‐х годах, когда был поднят железный занавес, русские антиквары и библиофилы жадно набросились на западный антикварный рынок. Помню, как довольно долгое время А. Л. С., держа в руках 105‐й каталог, поочередно искал книги из этого свода редкостей в западных интернет-магазинах и агрегаторах и насколько были успешными его поиски в то время, особенно если говорить о тех скромных ценах, в которые эти книги были оценены. Однако менялась ситуация довольно стремительно: уже в 2000‐х годах, после того как выбрали все эти издания, новые поступления в магазины были уже менее соблазнительными, поскольку западные антиквары подняли цены в десятки раз. Да и былого изобилия также не стало.

Торговля же всеми остальными антикварными книгами на иностранных языках в СССР имела лишь одного покупателя – иностранцев, которые затем правдами и неправдами вывозили свои покупки, минуя таможенное оформление. По этой причине значительную долю таких покупателей составляли сотрудники посольств капстран в столице СССР. Они-то и разыскивали инкунабулы и гравированные увражи, соблазняя товароведов большими деньгами.