Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Некоторые коллекционеры собирают и наследие других представителей русской литературы, но это скорее уже те материалы, которые они не могут не оставить себе, тогда как собственно «коллекции» они не образуют. Может возникнуть вопрос: почему, к примеру, собрание книг (автографов) нескольких писателей – не коллекция, а монографическое собрание – коллекция? Здесь мы вынуждены повториться (см. выше «Каталог коллекции»). Речь о полноте собрания. Допустим, еще возможно собрать коллекцию, посвященную одному писателю, да и то вопрос полноты будет преследовать вас (к примеру, драгоценные три выпуска сборника «Русских символистов» являются головной болью нескольких представителей приведенного выше списка коллекционеров); но когда вы претендуете на собрание нескольких персоналий, риски увеличиваются пропорционально. И в результате, решив собирать «все хорошее, что попадется под руку», рискуете стать обладателем бессистемной свалки культурных/материальных ценностей. Что тут плохого? А то, что когда вы вдруг захотите представить миру свою коллекцию (а равно – умение, талант, везение и в конце концов репутацию как собирателя), то выяснится, что ваше собрание в действительности есть список дезидерата с двумя-тремя приличными книгами. «Коллекций» таких – пруд пруди, и вряд ли нужно говорить, что это типичный пример «как не нужно формировать коллекцию».

То есть, начиная собирать что-либо, все-таки желательно представлять себе перспективы, сопоставляя свои желания со своими материальными возможностями. Финансовый вопрос всегда был крайне важным, но все-таки не первостепенным. И довольно долго существовало множество очень-очень богатых людей, которые, даже несмотря на практически безграничные в нашей области финансовые возможности, становились обладателями огромной горы бессистемно подобранных книг, годных к продаже разве что поодиночке, но никак не в виде целостного собрания.

Безусловно, идея собрать целостную коллекцию редко приходит на заре собирательской деятельности человека. Обычно, если коллекция формируется «с нуля», зарождение ее происходит тогда, когда собиратель перерос стадию неофита и «научен отличать добро от зла», читай редкую книгу от хотя бы и дорогой, но совершенно бесполезной. Конечно, бесполезная отдельно, в профильной коллекции какая-то книга крайне важна для полноты собрания, но все-таки стержень его состоит в ином.

Помню себя, как я начинал собирать много раз разное и потом быстро переставал по различным обстоятельствам: началось все с новикóвских изданий, когда покойный М. Е. Кудрявцев привез «с адреса» – от вдовы «Губаича», известного коллекционера Бориса Губаевича Созаева – гору русских книг XVIII века. В тот момент я вдруг решил, что пришло время начать собирать что-то серьезное и отобрал два десятка книг, отпечатанных иждивением Н. И. Новикова. К этой ситуации я отмечу, что порой именно покупка некоторого корпуса дает импульс к дальнейшему собирательству определенной темы. Тем более что в то время, в начале 1990‐х годов, еще была вероятность пополнять и пополнять такую коллекцию, но даже я тогда быстро понял, что собрать более тысячи новикóвских изданий идея и неумная, и в общем-то нереализуемая: книги XVIII века сильно подобрались в государственные собрания, и даже если я соберу часть из них, то любая областная библиотека всегда будет иметь лучшее собрание, не говоря уже о больших книгохранилищах. Так через год я торжественно распродал их. Далее я собирал автографы русских писателей второй половины XIX века. Набралось сразу много книг с автографами, которые встречались тогда довольно часто: Писемского, Полонского, Фета… Но тут я понял, что нужны будут и не такие частые – скажем, Тютчев, а уже тем более Достоевский; да и Гоголь, умерший в 1852 году, ведь тоже может относиться ко второй половине XIX века, а где его взять?.. В тот момент это был вопрос не столько финансов, сколько вероятности выхода подобных предметов на антикварный рынок (ныне – непреодолимо даже и первое обстоятельство). То есть и еще одна идея разбилась о суровую действительность.