Читаем Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг полностью

Конец жизни и конец собрания В. Г. – это Петербург Достоевского, кошмарный до жути, когда расчлененный труп в рюкзаке или в морозильнике становится обыденностью, лишь одним из способов решения жизненных ситуаций в этом прекрасном городе. Все было достаточно быстро: супруга Виктора Георгиевича умерла незадолго, затем он сам; к тому времени вокруг коллекции уже нарезал круги Аркадий Иванович Свидригайлов, и нужно было только ждать, когда он проявит всю свою нутряную достоевщину. И она проявилась в самом ужасном свете: подумать только, вскоре при достаточно темных обстоятельствах умирает сын собирателя, довольно крепкий физически, так что окружающие стали нервно озираться, выискивая неподалеку и Родиона Романовича…

Вся галерея героев романов Достоевского собралась у одра Виктора Георгиевича, и мы лишь горько-горько сожалеем, что такое изумительное, огромное и абсолютно неповторимое собрание имело столь печальную судьбу.

Перебей-нос

– так зовут одного из старейших букинистов столицы, который мог бы стяжать, на пару с покойным Сэмом (см. ниже), звание самого громкого участника антикварных аукционов 1990‐х годов. Громкого в прямом смысле. Однако, несмотря на антураж, он знает и любит книгу и, наверное, до сих пор ходит с кейсом-дипломатом, в котором всегда бывало что-то поистине удивительное. До сих пор благодарен ему за то, что мы имели счастие купить у него в свое время «Что есть табак» А. М. Ремизова, хотя потом, прознав о продаже, эту книгу выкупил у нас В. С. Михайлович, которому в далеком 1993 году отказать было невозможно.

Сироп – иначе Сиропчик, имевший некогда магазин невдалеке от Белорусского вокзала, а потом – на Трубной улице. Собственно, его медоточивость памятна всем, кто хоть раз в жизни имел шанс с ним пообщаться. Хотя тот факт, что ему в сердцах некогда оттяпали палец (железной дверью его же магазина), заставляет думать, что он может проявлять и другие черты характера.

Сэм – Виктор Иванович Семиохин был одним из знаменитых букинистов 1990‐х годов. Книгу он знал, особенно «классическую» русскую книгу XVIII–XIX веков, ориентировался в редкостях геннадиевского толка превосходно; да и не был чужд собирательства – у него была прекрасная библиография, которую он на досуге явно изучал, почему именно ему выпала честь в 1987 году выступить составителем каталога первого антикварно-букинистического аукциона. При этом известен был не столько своими познаниями в области российской библиографии, сколько страстью к алкоголю. Сэм был до него большой охотник, а далее – и до подраться. Особенно запомнился он многим по своим выходкам на букинистических аукционах – редко приходил как стекло, чаще слегка навеселе, а по ходу торгов догонялся еще и еще и достаточно быстро становился если не главным покупателем, то главным присутствующим – его реплики с места, комментарии по поводу каждого покупателя или участника были искрометны, громки, и мат звучал в адрес каждого. Помнится, на одном из наших последних аукционов охрана вывела его из зала. Погиб он в автомобильной аварии и своей кончиной разделил судьбу еще одного великого книжника – Александра Евгеньевича Ермакова, который в 1984 году, 28 лет от роду, разбился пьяным на своей «Ниве». О Ермаке не пишу, потому что знал я его наследников, но не его самого.

Таракан

– наделенный таким прозвищем за привычку носить усы; по крайней мере, последний раз его я видел много лет тому назад, и был он в усах (борода иногда им сопутствовала также). Людям со стороны он особенно был памятен своими покупками на книжных аукционах – в 1990‐х годах он всегда заседал в конце зала и нервно поднимал номер, а когда уже его самого «поднимали», не бранился, как некоторые, но багровел, озаряя зал, и бубнил что-то малоприятное себе под нос. Не знаю, как он антикварные книги продавал в те годы, но покупал несколькими коробками за раз. Если у каждого из книжников была в общем-то своя специализация (всеядных было не так много), то у него – помпезные издания в издательских переплетах, история, филология, философия. Он был непревзойденным знатоком исторической литературы, и до сих пор имеется уверенность, что его собрание представляет собой одно из лучших и замечательнейших.

Француз, или же Володя-француз, – покойный Владимир Валентинович Волков, свое прозвище получивший по причине частых поездок во Францию. В 1990‐х годах он был одним из известных московских собирателей, был в высшей степени осведомленный книжник, дружил с М. Я. Чапкиной и ценил рукописи литераторов пушкинской эпохи. Отдельно нужно сказать о его страсти к поиску автографов Е. А. Баратынского (которого он подчеркнуто именовал Боратынским), П. А. Вяземского, Ф. И. Тютчева. В 2004 году вышел für wenige «Каталог литературных автографов» его собрания, в котором среди вполне замечательных рукописей оказался и «автограф» А. С. Пушкина, ранее принадлежавший Л. А. Глезеру, доказательство подлинности которого было удостоверено графологом Министерства добра и правды.

Книжники и их виды

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советская водка
Советская водка

Коллекционер Владимир Печенкин написал весьма любопытную книгу, где привел множество интересных фактов и рассказал по водочным этикеткам историю русской водки после 1917 года. Начавшись с водок, чьи этикетки ограничивались одним лишь суровым указанием на содержимое бутылки, пройдя через создание ставших мировой классикой национальных брендов, она продолжается водками постсоветскими, одни из которых хранят верность славным традициям, другие маскируются под известные марки, третьи вызывают оторопь названиями и рисунками на этикетках, а некоторые — нарочито скромные в оформлении — производятся каким-нибудь АО «Асфальт»… Но как бы то ни было, наш национальный напиток проник по всему миру, и дошло до того, что в США строятся фешенебельные отели по мотивам этикетки «Столичной», на которой, как мы знаем, изображена расположенная в центре российской столицы гостиница «Москва».

Владимир Гертрудович Печенкин , Владимир Печенкин

Коллекционирование / История / Дом и досуг / Образование и наука