Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

28 февраля 1720 года Петр Великий подписал «Генеральный регламент или Устав», которым учреждались Коллегии и регулировалась работа государственных служилых людей в новой коллежской системе; именно этот документ стал более чем на сто лет основным уставом государственной службы. Написанный по образу и подобию шведского регламента, он вобрал в себя ряд понятий, характерных для европейской цивилистики; одним из них стало слово «патент». В Генеральном регламенте было сказано, что после назначения на должность, в подтверждение ее, «потом его царское величество патентами за подписанием своей руки и припечатанием государственной печати снабдить изволит». Завершался Генеральный регламент в редакции 1720 года «толкованием иностранных речей, которые в сем Регламенте», где было дано толкование и этого чуждого русскому уху слова: «Патенты – Жалованная грамота на чин». И хотя к настоящему времени «жалованная грамота» и «патент» не являются в дипломатике синонимами, но по мысли государя Петра Великого это было одно и то же, и тому была причина. В Петровскую эпоху как патент, так и прочие грамоты писались на одном открытом листе, тогда как собственно жалованные грамоты в послепетровское время видоизменились и уже стали представлять собой несколько листов, облаченных в покрытую парчою папку и скрепленных вислою печатью. Патент же получил самостоятельность и строгое определение как «особенный акт, удостоверяющий пожалование классного чина, полученного на действительной службе, или при увольнении от оной, или в отставке», с особенной системой оформления и удостоверения. Из-за масштабов Российской империи получение патента было, особенно поначалу, делом небыстрым, хлопотным и дорогостоящим: получатель поочередно оплачивал пошлины, лист пергамена, печатание текста в типографии, наложение государственной печати. Такая сопряженная с расходами волокита не особенно привлекала служилых людей, разве что только в угоду тщеславию, чтобы в результате иметь документ с подписью государя. И ради того, чтобы заставить получать эти патенты всех, в 1722 году в Табели о рангах был записан отдельный пункт, гласящий, что под угрозой штрафа «не имеет никто ранга себе требовать, пока он на свой чин надлежащего патента показать не имеет». С той же целью было сказано еще и о том, что аттестат о службе – абшид – может быть первоначальным свидетельством лишь в случае подписания его государем: «Без патента абшид никому не дает ранга, разве оной абшид за Нашею рукою дан будет».

Поскольку значительная часть патентов должна была быть подписана лично государем, то и здесь возникала проволочка, дополнительно усугубившаяся с началом эпохи дворцовых переворотов, благодаря которым требовалось заменить некоторые патенты на тот же чин. По этой причине в 1737 году Сенат подал на имя Анны Иоанновны доношение, что согласно с Генеральным регламентом «в прошлых годах некоторым таким статским чинам патенты, за подписанием предков вашего императорского величества, жалованы, а многие оных не имеют, и ныне о том непрестанно просят», почему и предлагал, чтобы за высочайшим подписанием выдавались патенты на чины не ниже штаб-офицерского ранга, то есть VII класса, что и было одобрено. Впоследствии число обладателей и этих чинов возросло настолько, что в 1816 году по указу Александра I Сенату собственноручному подписанию подлежали патенты только для особ первых четырех классов. Такие патенты отличались от прочих не только наличием подписи монарха, но и размером листа и шрифтом. Патенты печатались в различных типографиях, со временем распределяясь по ведомствам: статские в Сенатской, военные в Военной, морские в Морской, хотя в середине XVIII века патенты по сторонним заказам печатала и Академическая типография. Однако все они скреплялись Большой Государственной печатью, почему на обороте патентов зачастую две регистрирующих записи, одна из которых сделана в Коллегии иностранных дел «при запечатывании».

По своему разумению можно было за дополнительную плату заказать и раскраску патента, но традиционно получатели ограничивались имеющимися украшениями, поскольку даже обычные патенты имеют гравированные рамки и внешне достаточно привлекательны. При этом заказ раскраски и прочих изысков казался излишним еще и потому, что каждый надеялся на получение более высокого чина и, соответственно, мечтал о другом патенте.

Патент на чин, напечатанный на пергамене (1791), скреплен подписью императрицы Екатерины II и контрсигнирован великим князем Павлом Петровичем