Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг

Не так давно этот корпус сводных каталогов книг XVIII века завершила Александра Алексеевна Гусева, наследник научной школы А. С. Зерновой и непосредственная ученица и затем соавтор Т. Н. Каменевой, которая подготовила (одна!) «Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века», обнимающий издания Москвы и Петербурга.

Эти четыре издания неминуемо различаются между собой как по эдиционным принципам, так и по качеству их исполнения. Во многом это связано и со спецификой каждого, а также с тем, в какие годы и кем они осуществлялись. Однако объединяет их общее качество – абсолютная незаменимость.

Наибольшим по объему и числу учтенных печатных изданий, а равно и наиболее используемым из этих четырех каталогов является «Сводный каталог книг гражданской печати», репертуар которого превышает 10 тысяч отдельных изданий. Поскольку хвала воздана этому изданию в достаточной мере, мы ограничимся только ложкой дегтя – тем, что у нас накопилось к Сводному каталогу из разряда «претензий», если можно так выразиться. Во-первых, далеко не везде установлены тиражи изданий, хотя способы к этому есть, и многолетняя наша работа в архивах, смеем надеяться, все-таки будет приведена в надлежащий вид и дополнит Сводный каталог по этой части. Во-вторых, составителям далеко не всегда удавалось выявить все варианты, особенно если речь идет о титульных изданиях или же о перепечатках без перемены года издания на титульном листе. Почему? В основном потому, что сравнение экземпляров различных библиотек происходило не всегда; если в Библиотеке имени Ленина было, скажем, 5–10 экземпляров одной книги, то эти экземпляры и сравнивались лишь в рамках одного книгохранилища, а если не было между ними различий – на этом успокаивались. Если же был один экземпляр, то переходили Калининский проспект (ныне Воздвиженку) и смотрели экземпляр Отдела редких книг библиотеки МГУ и, не находя различий, тоже успокаивались. Однако бывало, что в некоем собрании, например в Публичной библиотеке в Ленинграде, был единственный экземпляр, отличный от всех «московских», но не было возможности это различие установить, потому что возить туда-сюда все книги проблематично. Так и получилось, что значительная часть вариантов изданий XVIII века не отражена в сводном каталоге. Это же относится к вариантам иллюстраций, а уж тем более типографских заставок, которые могли разниться. Или к экземплярам на особой бумаге, наличие которых не отмечалось принципиально. Весьма ощутимо, что составители не указывали адресатов посвящений, буде они имеются в книгах (в меру сил этот вопрос пытается разрешить исследователь русской литературы XVIII века Н. Д. Кочеткова); довольно важным, также не слишком разработанным вопросом – подписчиков и их списков, – позднее занялся А. Ю. Самарин. Впрочем, это уже тонкости и полутона, которые в ситуации середины XX века, когда в стране не было ничего лучше справочника В. С. Сопикова, отходили на второй план. Прежде всего надлежало закрыть брешь в виде отсутствия полной библиографии.

Со «Сводным каталогом книг на иностранных языках XVIII века» – другая сложность. Поскольку наибольшее число книг на иностранных языках выходило из-под станов типографий западных немецкоязычных провинций, мы ныне имеем огромное число рижских и прочих изданий, тогда как значительное число петербургских, особенно первой половины XVIII века, упускалось. Оговоримся, что речь идет более о летучих изданиях, особенно бесконечных стихотворениях на случай (манифесты же и их перепечатки не включались в издание принципиально). Ну и, наверное, отсутствие сведений о тиражах, установление которых требует многолетних архивных изысканий, есть главное, что можно вменить этому сводному каталогу в качестве недочета.

Но даже несмотря на некоторые мелкие претензии, все они несут налет перфекционизма: указание на тиражи вообще мало осуществимо в подобных изданиях, потому что требует совершенно иной работы, нежели описание и сличение изданий и вариантов подлинников книг. И для того, кто занимается русской книгой XVIII века и как исследователь, и как антиквар, обращение к этим четырем столпам библиографии – обязательное условие. Конечно, ныне развиваются электронные аналоги этих справочников, особенно книг гражданской печати, но их несовершенства еще более очевидны, а заведомое изъятие ряда сведений, которые вошли в печатные аналоги, делает их инструментом быстрого поиска, но отнюдь не серьезной работы.

«Слепая старушка»