Теперь перейдем к вариантам глубокой печати. К ней относятся гравюра резцом на меди и стали, гравюра пунктиром, офорт и его разновидности, а также фотомеханические способы глубокой печати – гелиогравюра, меццо-тинто-гравюра. Поскольку гравюра резцом и офорт – техники понятные и изученные, мы ограничимся только одним замечанием. Касается оно исторической несправедливости к резцовой гравюре, которая почитается у наших современников чем-то недостаточно возвышенным при сравнении с офортом. Дело в том, что резцовая гравюра – когда художник сам, посредством инструментов, прокладывает по полю металлической доски мириады линий, которые на оттиске сольются в одну картину, – крайне сложный, трудоемкий, длительный процесс, отнимавший силы, здоровье, зрение и прочие дары судьбы у целых поколений художников. А что же такое офорт? Это когда художник офортной иглой пройдется по медной доске, обработанной кислотоупорным покрытием, после чего доска травится азотной кислотой и с нее печатается изображение. Таким образом, офорт представляется несравненно более легкой в плане исполнения техникой, нежели классическая гравюра резцом.
Ну и что из этого, спросите вы? А то, что в настоящее время даже само слово «офорт» произносят с придыханием, как будто речь идет о совершенно исключительном с художественной точки зрения предмете. Но только гений Рембрандта сделал офорт чем-то удивительным, несравненным, тогда как по трудозатратам резцовая гравюра на меди несоизмеримо сложнее офорта. То есть то обстоятельство, что офорт выполнен именно самим великим художником – будь то ван Дейк, ван Остаде, Рембрандт, Гойя, а из наших соотичей Серов или Шагал, – делает офорт не столько гравюрой, сколько именно оригиналом великого мастера. Ведь каждый оттиск оригинального офорта – это действительно оригинальное произведение художника.
Именно поэтому вдруг выяснилось, что если несколько мастеров – гениальных граверов прошлых столетий типа Альбрехта Дюрера, Мартина Шонгауэра, Лукаса Кранаха и им подобных – еще поддерживают славу резцовой гравюры (и не только славу, но и главный на нынешний момент осязаемый коэффициент этой славы – исчисление оной в денежных знаках), то в большинстве своем труд гравера оказался в истории неблагодарным: многочисленные офорты, того же Ж. Б. Пиранези, много более знамениты, нежели превосходные пейзажные гравюры XVII века с панорамными видами дворцов французских королей. На вопросы о такой несправедливости можно в ответ услышать, будто по сравнению с офортом «классическая гравюра суха» и так далее. Вряд ли можно повлиять на безжалостный суд времени, но и признать такое положение дел справедливым – также невозможно.
Эта техника, название которой происходит от греческого Гелиос (солнце), представляет собой разновидность гравюрных техник, где изображение переносится на печатную форму с помощью фотографии. Может показаться, что фотомеханическая техника не имеет ценности, однако это не так. В действительности гелиогравюра – одна из сложнейших полиграфических техник, которая всегда считалась непревзойденной для воспроизведения памятников изобразительного искусства, а для копирования рисунка и гравюры – в особенности. Это объясняется тем, что в гелиогравюре сохраняется и сила рисунка, и глубина отображения тонов, мельчайшие отличия полутонов вкупе с бархатистостью и мягкостью этого способа печати в целом.
Изображение переводится на обычный негатив, а с него посредством специальной пигментной бумаги с нанесенным на нее светочувствительным раствором – на специально приготовленную медную пластину. Затем происходит сложный процесс травления этой доски хлорным железом. Если в цинкографии травление начинается со слабого и заканчивается основным («глубоким», «сильным»), то в гелиогравюре процесс обратный: сперва сильное травление, которым прокладываются наиболее темные и четкие линии оригинала, а затем в несколько этапов – травления менее крепкими растворами. Но важно отметить и главное отличие. Поскольку гелиогравюра – это способ глубокой печати, то травлению подвергается не фон (как в цинкографии), а собственно печатающая поверхность медной доски; нетронутые травлением участки в результате печати остаются белыми. В связи с тем что доска в данном случае оказывается достаточно уязвимой при печати – тонкая зернь поверхности гелиогравюры быстро «устает», то доски гелиогравюр нередко подвергались гальваническому напылению тонкого слоя стали, чтобы повысить тираж качественных оттисков.