Антимир: иллюзия света

– Дело не в этом, – сказал мужчина, вновь улыбнувшись. – Вы ведь тоже не экономист, не юрист и не учёный-биолог? – Я отрицательно покачал головой. – Ну вот. Наше личное мнение, если у нас нет стопроцентных собственных чему-либо доказательств или опровержений, зависит от нашего общего мировоззрения и внутренних, духовных, устремлений и убеждений. А наука сама многое не может ни доказать, ни опровергнуть, даже когда уверенно это делает. Сколько было таких доказанных гипотез, которые впоследствии оказывались ложными?! А сколько было таких наук?! И какой прок в том, что мы, учёные-дилетанты, начнём беседу о ДНК, РНК, генных мутациях и ещё о более сложных и заковыристых вещах, о которых и сам Дарвин не имел ни малейшего представления? Мы можем лишь быть сторонниками того или иного убеждения.

В это время вышли мои друзья.

– Генрих Адамович, вы выходите за рамки регламента, – смеясь, сказал Валера. – Дело сделано, пришёл потехе час. Водка же прокисает!

Я не скажу, что меня поначалу сильно заинтересовал этот лысый мужичонка, но уходить, не закончив разговор, почему-то, не хотелось.

– Парни, начинайте без меня, – ответил я, махнув рукой. – Я минут через десять подъеду.

– Смотри, не опоздай, – предупредил Слава.

Я вновь повернулся к незнакомому собеседнику.

– Извините, что вас задерживаю, – виновато сказал он. – И большое спасибо за внимание и такт.

– Всё нормально, – небрежно ответил я. – Я виновник торжества, но не полноценный участник. Мне сегодня на вторую смену, поэтому алкоголь категорически не рекомендуется. У остальных тоже свои дела. Так что, просто посидим часок, поболтаем. Так каковы лично ваши выводы по этому, я считаю, очень важному вопросу?

Странник вилять хвостом, как маркитанская лодка, не стал:

– Вопрос действительно важный. Но не в деталях, а в принципе. В нашем выборе жизненной позиции. Либо мы разумные млекопитающие, занимающие высшую ступень в иерархии всего живого на Земле, либо мы одушевлённые и одухотворённые создания Божьи. Да и разумность наша под большим вопросом. Как правильно заметил профессор Кунафин: «Дарвиновский идеал – жизнь наиболее примитивного, сильного и злобного существа, умеющего только жрать и размножаться. Всё остальное время, с перерывами на убийства себе подобных и отбирание у них пищи, существо спит или получает удовольствия. Это и называется естественным отбором».

Я ничуть не удивился приведённой цитате. Более того, у меня было такое ощущение, что этот странный (странник!) человек знает гораздо больше, чем говорит. Но это был ещё не конец.

– Но вот в чём штука, – сказал он, прищурив глаза. – Разрушать всегда легче, чем созидать. Это факт. Поэтому, разрушив или основательно поколебав одно учёное здание, осторожный и прагматичный разрушитель не спешит на его место возводить своё научное здание, с крепким научным доказательным фундаментом. Почему? А потому, что такого фундамента нет и в данном случае быть не может. Какой-нибудь другой умник, у которого больше, чем семь пядей во лбу, вдруг, осенённый внезапной вспышкой гениальности, возьмёт и разрушит возведённое здание, казавшееся неприступной крепостью. И какой из этого следует вывод? А вывод прост. Учёные в подобных человеко-обезьяньих и расовых вопросах сами придерживаются больше веры, чем строго научных знаний. Только свою веру они именуют научной гипотезой. И в своём арсенале имеют большое количество сложных и непонятных слов, математических величин, физических и химических формул, которые в совокупности может понять максимум тысячная часть процента населения Земли. Это та же цыганка, гадающая по руке, или ворожея, гадающая по воску в кипятке, только с целой кучей дипломов и научных регалий.

Не спорю, беседовать и слушать его было приятно. Да и сам он мне начинал нравиться. Ну, это можно было объяснить схожестью наших взглядов. Но…

– Ну и какой общий вывод? – спросил я, глянув на часы.

Странник понимающе и виновато улыбнулся:

– Ни один человек не может научно доказать ни существование Бога, ни его отсутствие. Я же могу рассуждать, исходя из своей интуиции, огромного опыта, логики и здравомыслия. Всё определяет наша вера. И неудивительно, что истинно верующие в Бога люди незримо чувствуют его постоянное присутствие.

И, вздохнув, закончил:

– Ещё мгновение и я от вас отстану. Я потому сюда пришёл, что увидел в вашей книге зерно истины. Оно ещё не проросшее и даже не набухшее, но оно есть. А это главное. Особенно в наше ужасное время. Ваша книга полезна и нужна людям.

Я грустно усмехнулся:

– Судя по спросу читателей, не очень.

– Не отчаивайтесь, – успокоил странник. – Полезное зерно требует ухода и времени. Это сорняк буйствует, орошаемый лишь низменными чувствами людей. Но это пустоцвет. – И вдруг спохватился. – Я не только это хотел вам сказать. У меня вот, – и он откуда-то из-под полы извлёк толстую тетрадь, – записаны кое-какие мысли, наброски, короткие сюжеты, которые, надеюсь, вас заинтересуют. Но мне особенно будет приятно, если мои записи послужат вам стимулом для написания новой книги. Просто когда-нибудь на досуге полистайте.