АнтиNаполеон

«Сэр Сидней Смит, английский коммодор, взятию которого французское правительство придавало большое значение, был заключен в Тампль, и надзиратель получил особый приказ наблюдать за ним самым внимательным образом. Из всех содержавшихся там пленников спасти этого, казалось, было труднее всего. Однако смелость и самопожертвование друга дали результат. Рано утром в Тампль прибыл человек, одетый в генеральскую униформу. Он потребовал к себе надзирателя и показал ему приказ правительства о взятии сэра Сиднея Смита и его лакея Джеймса для препровождения их в другую государственную тюрьму. Надзиратель, изучив приказ и найдя его подлинным, выдал обоих пленников под расписку и увидел, как они вместе с генералом сели в фиакр, ждавший их у ворот.

Этим так называемым генералом был вернувшийся эмигрант Фелиппо, который, подвергая себя риску, придумал эту хитрость для спасения своего друга. Так называемым лакеем Джеймсом был другой французский эмигрант, которому сэр Сидней Смит дал это имя, чтобы спасти ему жизнь. Непредвиденный случай, однако, чуть не погубил все мероприятие. Не успели они отъехать от стен Тампля, как неловкий кучер столкнулся с тяжелой ломовой повозкой. Колесо фиакра сломалось. вокруг собралась толпа, и пришлось выходить. Необходимо было спешно расплатиться с кучером. ответить на вопросы зевак, интересовавшихся, не поранился ли кто, и пешком пойти к ближайшей стоянке фиакров. Там трое друзей сели в другой экипаж, доехали до гостиницы на улице Круа-дэ-Пти-Шам, где их ждала почтовая карета, и благодаря фальшивым паспортам, так же аккуратно сделанным, как и приказ о переводе. который открыл им ворота Тампля, они беспрепятственно прибыли в Англию.

Каждые пять дней в министерство полиции передавался отчет о состоянии тюрем. Можно себе представить их бешенство, когда они прочитали о переводе сэра Сиднея Смита в другую государственную тюрьму. Во все порты и на все границы были посланы чрезвычайные гонцы, но было поздно. Отыграться смогли лишь на несчастном надзирателе».

Случай с Сиднеем Смитом был своего рода уникальным, никому больше не удавалось добровольно покинуть стены Тампля.

Но вернемся к нашему повествованию. Итак, в Тампле в описываемое нами время сидело более 100 человек, Среди них был и принц Пинателли, сын посла Неаполя в Турине, и барон де Ларошфуко, служивший в эмигрантской армии принца Конде, и маркиз де Пюивер, и многие-многие другие. Сидел в этой тюрьме и некий Луи Фош-Борель, продавец книг из Невшателя.

Ему было лет 40 от роду, и, собственно, ради него мы и начали рассказ о тюрьме Тампль, ибо он не только торговал книгами, но и был еще одним из самых активных и эффективных тайных агентов французских эмигрантов, преимущественно принца Конде. В данный момент Фош-Борель прибыл во Францию с одной очень важной миссией: он должен был установить контакт между генералами Моро и Пишегрю.

В своих «Мемуарах» Фош-Борель потом написал:

«Некоторые люди, преданные Бурбонам, подумали, что, чтобы остановить амбиции Буонапарте, было бы полезно объединить генералов Пишегрю и Моро одними взглядами и одними интересами. Углубляя эту идею, можно было надеяться, что такое объединение талантов и возможностей даст мир Европе и подтолкнет Францию к счастью и спокойствию. Всем было известно, что оба генерала, уставшие от амбиций Буонапарте, выражали свое недовольство им: поэтому цель британских министров и французских принцев состояла в том, чтобы найти возможность как можно быстрее соединить Пишегрю и Моро, и я был выбран самим Пишегрю как человек, способный вызвать полное доверие Моро. В этом и заключалась моя миссия».

Фош-Борель прибыл во Францию и тут же отправился в Париж. Там он написал генералу Моро, и тот согласился на встречу с ним.

Эта встреча действительно состоялась в парижском доме, принадлежащем теще генерала. Моро внимательно выслушал Фош-Бореля. Когда речь зашла о генерале Пишегрю, Моро не стал прерывать. Ему интересно было услышать новости о своем бывшем товарище, перешедшем в лагерь врагов революции. Но не более того. Обыкновенное уважение одного заслуженного генерала к другому. Ни о каких переговорах о свержении Наполеона и восстановлении власти Бурбонов не было и речи. А потом Фош-Бореля арестовали, как в то время арестовывали многих подозрительных, прибывших из Англии.

* * *

Жан-Виктор Моро родился в 1763 году в Бретани. В 17 лет он стал солдатом, но его отец, достаточно преуспевающий в то время адвокат, попытался заставить сына покинуть военную службу, чтобы получить юридическое образование. К сожалению или к счастью, революционная волна вновь вынесла Моро на военную стезю. Во время формирования Национальной республиканской гвардии он был избран солдатами командиром батальона.

В 1793 году вместе со своим батальоном Моро был направлен в Северную армию генерала Пишегрю, где вскоре получил чин дивизионного генерала и был назначен командующим правым флангом. Позже он стал главнокомандующим этой армией.