Антирак груди

Диеты придерживаться нетрудно, как только вы прекратите есть свою любимую пищу. Я смотрю на сыр и думаю, что он похож на жировую опухоль; его запах мне отвратителен. Я любила фрукты, поэтому мне нравилось делать из них соки. Самой большой проблемой стало то, что на приготовление пищи уходило много времени, а проглотить все, что я приготовила, надо было за один день. Однако скоро это стало образом моей жизни.

Мне повезло – в нашем районе есть магазин органических продуктов и кафе, где подают органические блюда. Благодаря им следовать диете было гораздо проще: я всегда могла сходить в кафе и перекусить, зная, что не нарушаю диету.

Меня потрясло, что с момента постановки диагноза до назначенной операции надо было ждать шесть недель. Я решила пойти в частную клинику, хотя там стоимость операции была очень высока. Впрочем, нашлось в этом и нечто положительное: повар больницы BUPA поддержал мою диету и даже использовал в своих блюдах органические ингредиенты. Я пробыла в больнице шесть дней, и его отношение меня очень подбодрило.

Книга профессора Плант рассказывает не только о диете, но и о вреде современного образа жизни; в ней объясняются причины, по которым он столь опасен, говорится об эстрогенах в пластике, смолах в пломбах и краске для волос, раскрывается влияние уровней кислотности организма.

Самым важным является то, что профессор Плант живет согласно своей философии – этого для меня вполне достаточно. Создается впечатление, что рак появился у нее только для того, чтобы она проанализировала диету, токсины и помогла людям, находящимся в такой же ситуации. Она действительно идет от сердца и собственного опыта. Ее диета стала для меня образом жизни, и я буду придерживаться ее до конца своих дней. Если меня спрашивают, я рассказываю о ней другим пациентам. Моя история вдохновила тех, у кого нет рака, пересмотреть свою диету и образ жизни.

Я следую жесткому режиму других альтернативных методов. По указанию одного врача я еще больше ограничила рацион, но позже вернулась к диете профессора Плант. Я рассказываю свою историю, чтобы подбодрить людей, объяснить им, что есть еще один путь, и я искренне верю в альтернативный режим питания.

Люди удивляются тому, как хорошо я выгляжу и как много у меня энергии. Некоторые не верят, что я больна, и бывают потрясены, узнав о диагнозе. Но важнее всего то, что я чувствую себя прекрасно, смотрю в будущее с оптимизмом и строю планы, хотя прежде думала, что делать этого мне больше не придется.

(с) Гвен Сандерленд, 2006 г.

История Дженет Лайнс

Мой рак молочной железы дал о себе знать в сентябре 2001 го да, когда я, принимая ванну, нашла у себя в подмышке опухоль. Я собиралась встретиться с врачом по другой причине и заодно упомянула об опухоли. После тщательного осмотра он обнаружил еще одно уплотнение в нижней части правой груди и сразу же направил меня в городскую больницу Ноттингема, где меня обследовали, сделали биопсию и нашли большую опухоль.

В октябре мне сделали масткэтомию и удалили несколько лимфатических узлов. Несколько дней я оставалась в больнице, после чего меня выписали на шесть недель, чтобы я восстановилась, и лечение продолжилось. Единственной проблемой в то время было скопление жидкости в месте операции, что требовало дренирования каждые три-четыре дня. Это довольно обычная процедура, но очень неприятная. Чтобы откачать всю жидкость, мне пришлось посетить больницу около восьми раз.

В декабре я начала сеансы химиотерапии. Лечение должно было проходить раз в три недели, но режим соблюдался редко, поскольку мои анализы крови были слишком плохими, и каждый раз приходилось ждать еще неделю, чтобы поправиться и принять очередную дозу лекарств. В конце апреля я завершила сеансы. Они оказались не такими мучительными, как я полагала: у меня не было ни тошноты, ни язв во рту, о которых меня предупреждали. Между сеансами я всегда чувствовала усталость, но это было ожидаемо. К сожалению, я потеряла волосы, выпавшие между первым и вторым курсом, и хотя я знала, что так случится, все равно очень огорчилась. Когда большая их часть вылезла, моя дочь состригла оставшиеся «кусты», и я подобрала себе парик, очень качественный и почти неотличимый от настоящих волос. В те времена смотреть на себя в зеркало было довольно жутко: без волос, с остатками бровей, очень бледная – почти пришелец!

Когда химиотерапия закончилась, онколог послал меня на курс радиотерапии, и в мае – июне я прошла еще 25 сеансов, на которые ходила каждый день, кроме выходных и дней профилактики оборудования. Больница становилась моим вторым домом. Впрочем, вскоре после окончания химиотерапии волосы начали отрастать, сперва медленно, но через несколько месяцев стали довольно густыми и сейчас вернулись в прежнее состояние.