Антисоветская блокада и ее крушение

По мысли авторов ноты, благоприятные ответы на нее правительств нейтральных государств создали бы какое-то подобие законного основания для ужесточения политики военно-экономической блокады и пиратских действий союзного флота на Балтике. А сомневаться в таком ответе не приходилось, поскольку эти государства вряд ли были способны противостоять нажиму политической и военной мощи великих держав. Так и произошло.

Советское правительство в нотах, направленных 20 октября 1919 г. правительствам нейтральных стран — Швейцарии, Норвегии, Дании, Голландии, Испании, Швеции, заявило решительный протест против «варварской блокады, имеющей целью сломить силу сопротивления российских народных масс всякого рода лишениями, которым подвергаются также женщины и дети», Оно выражало надежду, что «нейтральные правительства ответят решительным отказом на не имеющие никакого оправдания требования держав Согласия».^{291} Однако действовать вопреки воле великих держав небольшие нейтральные государства были не в состоянии.

Вскоре представитель английского министерства иностранных дел сообщил основное содержание ответов нейтральных правительств, где говорилось, что меры, уже принятые нейтральными державами, находятся в полном соответствии с взглядами, высказанными Верховным советом Антанты.^{292}

Хотя методами политического и дипломатического воздействия империалистическим державам удалось добиться некоего юридического оформления участия нейтральных государств в полном экономическом бойкоте РСФСР, описанные события показали, что скандинавские страны отнюдь не являлись надежным звеном в цепи «экономического окружения», созданного союзниками. По существу это был первый симптом надвигавшегося краха политики военно-экономической блокады.

Другим уязвимым пунктом системы военно-экономической блокады была Германия, Версальский мирный договор вызвал глубокое недовольство политических и экономических кругов страны действиями союзных держав. Кроме того, германские промышленники, представители торговли и капитала были наиболее тесно связаны с довоенной Россией и как бывшие партнеры заинтересованы в возобновлении коммерческих отношений с нею. Конечно, правительство Веймарской республики после поражения Германии в войне длительное время следовало в фарватере политики держав-победительниц в «русском вопросе», не решаясь на какие-либо радикальные шаги.^{293}

Эти обстоятельства, а также рост недовольства среди самых различных слоев общества условиями Версальского мирного договора предопределили особую позицию германского правительства в отношении упомянутой ноты, а также в целом в отношении военно-экономической блокады Советской России.

В октябре 1919 г. германскому правительству через комиссию по перемирию с Германией был вручен текст ноты главнокомандующего союзными войсками маршала Фоша, включавшей в себя в виде составной части и перечень основных мер торгового бойкота PСФCP, предписанных нейтралам. В ноте Фоша, помимо указания на обязательность и для Германии этих же мер, содержалось разъяснение позиции Верховного совета Антанты в отношении блокады Советской России в связи с подписанием Германией мирного договора. «Союзные и дружественные державы, — говорилось в ноте, — несмотря на снятие блокады Германии, все же не позволили последней возобновить торговые отношения с большевистской Россией. Эти сношения должны были бы фактически происходить при посредстве главарей большевистского правительства, которые использовали бы полученные продукты в своих интересах».^{294} Кроме того, маршал Фош просил комиссию по перемирию передать германскому правительству, что английские и французские корабли в Финском заливе будут останавливать и менять курс судов, направляющихся в порты Советской России.^{295}Правительство РСФСР в ноте германскому правительству от 20 октября 1919 г. заявило, что будет рассматривать активное участие Германии в экономической блокаде как враждебные действия против себя, и выразило надежду, что на предложение союзников последует решительный отказ.^{296}