Антисваха против василиска

Утро встретило Аню новым букетом, но созданное цветами хорошее настроение сильно подпортили шепотки по всем углам Эзмера: кумушки толковали о намерении магистра жениться. Значит, прозрачный намёк господина Оэна она истолковала верно. Почтовый ящик по возвращении с прогулки с Ариной Гине неожиданно поразил обилием дорогущих магических писем: студентки академии магии высказывали желание завязать с ней заочное знакомство — на всякий случай. Некоторые писали о том, что женихи у них с детства имеются, и если при встрече после долгой разлуки те не оправдают ожиданий, то они всенепременно воспользуются услугами конторы «Амарок улетел». Аня смело отправила в топку печи всю эту девичью околесицу: кто действительно до смерти перепугается грядущего замужества, найдёт её и без долгой заочной переписки. Поддерживать связь с учащимися столичной академии было опасно: имя Аннет Сток могло достаточно широко разнестись сплетнями по столице, чтобы достичь ушей настоящей Аннет Сток. Да и желания связываться с магинями у Ани как-то не имелось.

Однако связаться пришлось: вчерашняя надушенная записка оказалась начертана рукой девушки, магией не обделённой. Хуже, что девушка и гонором была не обделена и принадлежала к сливкам магического сообщества. Ане не было нужды слушать её пространный рассказ о великих предках, чтобы понять это: манеры девушки, её баснословно дорогие украшения-артефакты, высоко задранный нос и яркая, модная одежда говорили сами за себя. Прослушав лекцию о значительности рода клиентки, Аня ловко вклинилась в паузу в её саморекламе:

— Так какая мелкая проблема привела на мой скромный порог столь высокую особу?

Девица не проявила чувствительности к иронии, серьёзно кивнула и сказала:

— Мой муж меня тиранит невозможно! Поговорите с ним, убедите не поступать со мной подобным образом!

— Ваши высокопоставленные родные не способны повлиять на него?

Девица скривилась, как от лимона:

— Папа поддерживает тиранию моего супруга, и матушка тоже поёт с ними в одну дуду.

— Простите, а в чём именно заключаются… хм-ммм… акты тирании? — поинтересовалась невольно заинтригованная Аня. Родители должны были крепко баловать дочурку, чтобы вырастить такой образец самовлюблённой дамочки, и очень странно, что они не насели с криками на её мужа-тирана, а поддержали его.

— Я — художница, — с пафосом произнесла девица, — а мой муж против моего творчества! Он мешает моему вдохновению, врывается в мою мастерскую, требуя внимания, совместных обедов, но хуже всего — детей. Я не готова стать матерью, я мечтаю о выставке моих картин, но он категорически отказывается организовать её и мне не даёт заняться этим!

— Давно вы увлеклись изобразительным искусством? — уточнила Аня, постукивая карандашом по столу и практически не сомневаясь в ответе.

— Где-то через полгода после свадьбы, и муж сразу показал свою жестокую сущность! — театрально всхлипнула девица.

Вот когда Аня жгуче пожалела, что разводов в этом мире не существует как данности: идеальная невеста для господина Локса напротив неё сидит! Они бы на пару патетически восклицали, производили экспрессивные жесты и с упоением толковали о символизме, реализме и романтизме. И одновременно впадали бы в «творческий экстаз». От девицы фонило фальшью за километр, вряд ли её картины заслуживают признания потомков больше, чем пьесы Локса. Позиция родителей и мужа совершенно понятна.

— Вы уже пришли к выводу, что моё предназначение — плодить магически одарённое потомство, а не бездарно размалёвывать холсты, — неожиданно проницательно и тихо произнесла клиентка, смотря на Аню странным взглядом: высокомерным и холодным, но при этом с самого дна глаз просвечивала какая-то отчаянная решимость. Как у человека, схватившего в запале пистолет и на краткий миг действительно готового расстрелять всех, кто стоит на его пути. Девушка в самом деле пришла с надеждой на помощь. — Мне рассказала о вас кузина, учащаяся в академии магии, и я подумала: раз Аннет Сток настолько хорошо знает мужские повадки, что способна отговорить взрослого, самостоятельного человека от женитьбы, то убедить моего мужа устроить маленькую выставку картин для неё труда не составит. Я же не прошу ничего экстраординарного, просто попробуйте поговорить с моим супругом! Так, как это умеете только вы, и как я вряд ли когда-то сумею.

«А девица и сама не чужда психологии: грамотно сформулировала просьбу, чуток принизив себя и превознеся меня, — усмехнулась про себя Аня. — Прям неловко отказываться от работы после такого проявления веры в мои способности. Странную раздвоенность ощущений вызывает у меня эта девица: её не сочтёшь приятной особой, её увлечение писанием картин наверняка случайная блажь и художник она от слова «худо», но она совершенно точно ищет выход из тупика».