Антропогенез. Звезды созданы не нами

Машина была собрана на базе колесной техники с броней, защищающей от обстрела и подрыва мин. В основе лежит полноприводное шасси грузовика МАЗ с колесной формулой 6×6. Кузов отвечает четвертому классу защиты, но на него наварили еще листы и шипы из арматуры, чтобы мутанты не могли вскарабкаться на кузов, стекла были тоже бронированными. На «Защитнике» умельцы установили два спаренных крупнокалиберных пулемета, что могли любую тварь порвать на запчасти. А еще салон на двенадцать бойцов, дополнительный боезапас. Еще были легковые автомобили, но они на раз вскрывались даже самой простой тварью, так что их брали в составе отряда больше, как перевозчиков грузов.

Голиаф сидел на камне и задумчиво смотрел на солнце. На его бледном лице играли зайчики, кажется, он даже наслаждался лучами солнца. Хотелось верить, что и ему не чужды простые радости.

В броневике отрылось сразу две двери и на него уставился Маус за рулем, в очках и капюшоне и Мелкая, улыбающаяся и довольная. Раздался довольный женский смешок, но Шрам ни капельки не обиделся. Он понимал, как он сейчас выглядит. Кровь и дерьмо засохло коркой и отваливалось кусками при каждом шаге. Волосы были слипшимися, мочевой требовал облегчения. Отсмеявшись, Мелкая сказала:

– Рада тебе видеть, Сергей. Шрам у тебя давний, сразу и не узнала бы. Вижу, тебя изрядно потрепало.

Она оголила иголку на инжекторе и воткнула в плечо Шраму. Тот даже не дернулся.

– Потом еще сделаю парочку коктейльчиков. Новостей много, так что давай уже начнем действовать, а потом поболтаем. Иди, Пастырь ждет.

Маус не выдержал, выскочил из кабины и обнял Шрама. На глазах парня блестели слезы. Он так его обнимал, что Шрам не смог его оттолкнуть, ведь так обнимают дорогого друга или близкого человека.

– На позиции, и не расслабляться! Все остальное потом! – рявкнул Пастырь, подползая к краю насыпи.

Шрам высвободился из объятий Мауса, дружественно хлопнул его по плечу и добежал до подъёма на средний пригорок. Там, ползком раздвигая кустарник, взобрался аккуратно на гребень и охренел.

На поле боя враг оставил более сотни подбитых Жнецов и сожжённых мимиков. Много мутировавших людей были кучами раскиданы возле воронок, создавая собственный рельеф. Масса тварей еще была живой и поддергивалась. Авиаударов пока не было, но тысяча тварей пряталась в кучах тел и медленно ползла к пяточку безопасности, представленным входом в бункер. Следы кровавых ошметков тянулись внутрь, их можно было различить и отсюда. Рядом были разбросанные части мутантов, присыпанные землей с пеплом. Ровные ряды деревьев были скорее всего когда-то небольшим сквером и автомобильной парковкой, они догорали вместе с трупами. Изрытые бомбежками, тротуары были усыпаны мертвыми собаками. Где-то сбоку блестел железнодорожный рельс. Чуть дальше ближе к железной дороге блестели на солнце стрелы и кабины башенных кранов, казавшиеся нетронутыми. Там в километрах пяти ближе к городу виднелся основной Ад. Мёртвые пустоши от атомных ударов, что отделяли сияющие призрачным светом облучённые развалины мёртвого города. Город издалека выглядел так, словно все случилось несколько столетий тому назад, но в нем повсюду была жизнь. Новая жизнь была на порядок устойчивей к любым техногенным воздействиям, но даже она старалась избегать эпицентров прямых ударов, прячась по заброшенным подвалам и тоннелям.

Подул ветерок в их сторону, кроны деревьев и растительности, что скрывали бойцов, закачались. Все выглядело больным, но продолжало цвести и пахнуть, природа боролась с последствиями вмешательства. Вместо цветущего аромата неимоверно завоняло дерьмом, едкой химией, жареным мясом. Пастыря не спасала даже полумаска, он закашлял. Шрам выживал в городе и привык к этому запаху. Здесь стоял непрерывный странный гул, шорох, шепот, бульканье, шипение и клекот. Все это превращалось в настолько разлаженную какофонию, что хотелось добавить к этому шуму скрип собственных зубов. Шрама охватило отчаяние. Прорваться сквозь этот кромешный ад в поисках единственно важных ему людей, которых, наверно, и в живых уже нет, уже казалось безнадёжным делом. Приглядевшись с правой стороны к редкой лесополосе, откуда приходила дорога из города, Шрам различил с полсотни мутантов, замерших в нерешительности. К этой массе из города подтягивались еще мутанты. Оторваться было невозможно, и Пастырь хотел было что-то сказать, стягивая полумаску, как мутанты сорвались. Смертельный забег начался. Сорвавшаяся масса ревущих мутантов устремилась к входу. Пробежав половину пути в воздухе, сверкнуло, залп ракет ударил по мутантам. В ушах зазвенело, и Шрам сполз ниже.

Пастырь сполз за ним, спустил полумаску на подбородок. Редкая бороденка смешно растопырилась, он неаккуратно ее расправил и задумчиво произнес:

– Все равно прорываются внутрь, и прибывающее подкрепление пока пугает своей нестабильностью. Там твои, Артем, и еще много моих знакомых. Есть вопросы?

– Где Грешник, Магадан и Алагон? Их тут нет?