Антропологический детектив

Мистики традиционно помещали Лемурию в центре Индийского океана, рассматривая её как родину первых людей. Как ни странно, от этих взглядов не спешили отмежевываться и эволюционисты. Им грела душу идея человеческой прародины, где, независимо от превратностей климата и геологических условий, надежно охраняемая водными преградами со всех сторон от вторжения диковатых собратьев, лучшая часть зверей постепенно превращалась в людей.

Например, Уоллес — соавтор Дарвина по идее естественного отбора, впрочем, не чуждый мистики и спиритизма, считал, что затонувший материк Лемурия занимал почти весь Индийский океан, объединяя Африку, Мадагаскар, Цейлон, Малакку и Суматру. После долгих раздумий натуралист значительно уменьшил размеры предполагаемой прародины до размеров ее изображения на древних картах. Соратники Дарвина горячо подхватили эту идею: им хотелось, чтобы затонувшая суша была не только страной лемуров, пусть и симпатичных и диковинных зверьков, но все еще далеких от предка человеческого. Им хотелось, чтобы родина полуобезьян была еще и родиной «недостающего звена» — обезьяночеловека, предка человека разумного. Желание похвальное. Тем более что опровергнуть или подтвердить это утверждение не представлялось возможным, так как большая часть Лемурии оказалась на дне Индийского океана. Как говорится, и концы в воду…

Географ, пламенный революционер, член 1-го Интернационала и участник Парижской коммуны, Ж.-Ж. Э. Реклю ревностно отстаивал именно такой, «доисторический сценарий», обильно подкрепляя его фактами геологии. Ф. Энгельс в знаменитой работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» писал об этом так: «Много сотен тысячелетий назад… жила когда-то в жарком поясе — по всей вероятности, на обширном материке, ныне погруженном на дно Индийского океана, — необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян». Сам же Дарвин с присущей ему осторожностью обходит шаткое утверждение. В своих книгах «Происхождение видов путем естественного отбора» и «Происхождение человека и половой отбор» он совершенно не касается «промежуточного звена», отделываясь рассуждениями об эволюции вообще.

Нет сомнения в том, что Лемурия утонула, а вот то, что она явилась родиной «недостающего звена», весьма спорно! Современные геологи пишут о том, что для о. Мадагаскар и его подводного продолжения к югу характерен материковый тип коры, сложенный из гранитов. На всем протяжении Маскаренского подводного хребта, до самых Сейшел, тянется цепочка мелководных банок и коралловых островов, а это значит, что на их месте много сотен тысяч лет назад была суша. По всей видимости, суша была и на месте погруженного на большие глубины Восточно-Индийского хребта, который имеет протяженность 5 тыс. км. Однако нигде, ни на Мадагаскаре, ни на островах обширного океана, не обнаружено ископаемых останков «настоящих» обезьян — везде одни лемуры. Нет обезьян на Мадагаскаре и сегодня! И это удивляет. В Африке, до которой в хорошую погоду можно дотянуться рукой, обезьяны есть, а на острове их нет, как не было и добрую сотню миллионов лет назад!

Учёные утверждают: Мозамбикский пролив, отделяющий Мадагаскар от Африки, существовал и десять, и пятьдесят, и сто миллионов лет назад. Скважина, пробуренная близ Мозамбикского порта Момбасы, прошла на 1174 м в толщу морских осадков, которые непрерывно накапливались с середины мела, эпохи расцвета динозавров. Значит, уже в ту эпоху Мадагаскар был островом.

На Мадагаскаре растет 740 видов орхидей, водится 6 тыс. видов жуков, 147 видов птиц, необыкновенного разнообразия достигают хамелеоны. На Мадагаскаре нет ни львов, ни слонов, ни антилоп, ни зебр, ни обезьян, ни ядовитых змей, ни других типичных представителей фауны Африки. Но интересно, что редкие виды пресноводных моллюсков, не переносящих соленой воды лягушек живут здесь и на многих островах Индийского океана, и родственны они не соседним африканским видам, а индийским… Резкое отличие мадагаскарской флоры и фауны от африканской и сходство ее с индийской просто поражает воображение.