Апелляция

Эвелин не желала видеть ребенка и не хотела больше встречаться с Троем Филаном. Она взяла десять тысяч долларов и вернулась в Дели, куда, конечно, уже донеслись слухи о том, что она согрешила. Эвелин поселилась у родителей, и все трое терпеливо ждали, когда уляжется буря. С жестокостью, свойственной маленьким городкам, все, в ком нуждалась Эвелин, отвергли ее. Она редко выходила из дома, а со временем и вовсе заперлась в своей темной спальне. И там, в замкнутом мирке своего убежища, эта женщина начала тосковать по дочери.

Она писала Трою письма, но ни на одно не получила ответа. Секретарь складывал их в папки и прятал от него. Через две недели после самоубийства Троя один из детективов Джоша отыскал их в личном архиве миллиардера в его апартаментах.

Эвелин все глубже погружалась в свое горе. Сплетни стали затухать, но окончательно так и не прекратились. Когда ее родители появлялись в церкви или в булочной, на них начинали указывать пальцами, шептаться, и в конце концов они тоже превратились в затворников.

Эвелин наложила на себя руки второго ноября пятьдесят девятого года, в пятый день рождения Рейчел. Она отправилась на окраину города в машине родителей и прыгнула с моста.

Некролог и история смерти Эвелин, появившиеся в местной газете, достигли офиса Троя в Нью-Джерси, были подшиты все в ту же папку и спрятаны.

О детстве Рейчел узнать удалось очень мало. Его преподобие и миссис Лейн дважды меняли место жительства: сначала из Калиспелла переехали в Батт, потом из Батта — в Хелену. Священник умер от рака, когда Рейчел было семнадцать лет. Она была его единственной дочерью.

По причине, которую знал только сам Трой, он решил вторично вторгнуться в ее жизнь, когда она оканчивала школу. Быть может, он испытывал чувство вины. Вероятно, беспокоился о дальнейшем образовании дочери. Рейчел знала, Что она приемный ребенок, но никогда не интересовалась настоящими родителями.

Подробности неизвестны, но летом семьдесят второго Трой встретился с Рейчел. Через четыре года она окончила Университет в Монтане. Далее начинаются сплошные пробелы в ее биографии, которые не удалось заполнить, несмотря на предпринятые усилия.

Нейт подозревал, что рассказать всю правду об их отношениях могли только два человека. Один из них мертв. Другая живет где-то здесь, на берегу одной из тысячи рек, как настоящая индианка.

Он попытался пробежаться, но уже через квартал отказался от этой затеи из-за боли. Даже идти ему было довольно трудно. Мимо проехали две машины, люди, сидевшие в них, махали ему руками. Сзади послышался и стал стремительно нарастать какой-то гул. Он накрыл Нейта прежде, чем тот успел что-либо сообразить. Жеви резко нажал на тормоза рядом с тротуаром.

— Бум диа! — завопил он, перекрывая рев мотора.

— Бум диа, — кивнул в ответ Нейт.

Жеви повернул ключ зажигания — мотор заглох.

— Как вы себя чувствуете?

— Все болит. А ты?

— Никаких проблем. Девушка в отеле сказала, что вы бегаете. Давайте покатаемся.

Поездке в автомобиле с Жеви Нейт предпочел бы мучительный бег, однако сейчас улицы были почти пусты, поэтому можно было рискнуть.

Они проехали через центр. Жеви, как обычно, игнорировал сигналы светофора и знак «стоп», не смотрел по сторонам и на бешеной скорости пролетал перекрестки.

— Я хочу показать вам судно, — бодро сказал он. Если у него что-нибудь и болело после злосчастного падения самолета, то он не подавал виду. Нейт кивнул.

На восточной окраине города, у крутого берега, имелось нечто вроде причала. Вода здесь была мутной, на поверхности растеклись пятна мазута. На волнах печально покачивались суденышки, являвшие собой жалкое зрелище, — некоторые были заброшены за негодностью много лет назад, другими пользовались крайне редко. Два из них, несомненно, предназначались для перевозки скота: их палубы были разделены на грязные деревянные загоны.

— Вот оно! — воскликнул Жеви, указывая куда-то на реку.

Припарковав машину, они спустились на берег. Здесь стояло несколько рыболовецких суденышек — маленьких, с низкой осадкой. Их хозяева то ли только что приплыли, то ли собирались отплывать, Нейт так и не понял. Жеви заорал что-то, обращаясь к двоим из них, и те ответили ему, судя по всему, какой-то шуткой.

— Мой отец был шкипером, — пояснил Жеви. — Я здесь торчал дни напролет.

— А где он теперь? — спросил Нейт.

— Он утонул во время шторма.

Так, прекрасно, мысленно отметил Нейт. Значит, ураганы настигают здесь людей как в воздухе, так и на воде.

Прогнувшийся кусок фанеры был переброшен с берега на их корабль. Они остановились, чтобы полюбоваться своим судном, носившим название «Санта-Лаура».

— Ну, как она вам нравится? — спросил Жеви.

— Не знаю, — ответил Нейт. Это было, разумеется, лучше, чем судно для перевозки скота. На корме кто-то стучал молотком.

Даже если нанести слой свежей краски, это вряд ли существенно поможет, подумал Нейт. Судно имело по крайней мере шестьдесят футов в длину, две палубы и мостик, к которому вели ступеньки. Оно оказалось больше, чем ожидал Нейт.

— Это судно арендовано только для меня? — спросил он.

— Так точно.