Апельсины у кромки прибоя. Истории из жизни репортёра

Родовым гнездом Темировка была также для барона Николая Корфа [с композитором Рачинским он состоял в прямом родстве]. Во всех энциклопедических изданиях педагогической направленности Николая Александровича характеризуют как «великого просветителя второй половины девятнадцатого столетия», а также «создателя земских школ». Между прочим, после его смерти поместьем матери барона в соседнем с Темировкой селе Нескучном (сегодня это Донецкая область] стала владеть дочь народного педагога Екатерина, вышедшая замуж за будущего всемирно известного драматурга и режиссера Владимира Немировича-Данченко, который до конца жизни был влюблен и в Нескучное, и в степь, убегающую мимо Темировки и Гуляйполя аж до самого Азова.

***

— Так вы, говорят, в селе самый главный? — вполушутку обращаюсь к директору местного сельхозпредприятия «Мир» Александру Чубу, возглавляющему предприятие [подумать только!] с февраля 1979 года.

— Не я, — не поддерживает шутку Александр Григорьевич, — народ. А мы возле него.

А вот еще одна запись из моего блокнота касательно Темировки: «Говорят, в селе вообще воровство отсутствует. Как явление».

— Это правда? — уточняю у Александра Григорьевича.

— Чистейшая! Наши люди не крадут.

— Такие сознательные?

— Не то, что сознательные. Не заведено у нас это. Издавна не заведено. Чужие, правда, бывает, потянут чего-нибудь. И сразу в селе узнают, кто сделал: а-а, так это ж племянник приезжал к таким-то. Это он взял. А наши на подлость никогда не пойдут.

Эта фраза и стала заключительно в моих записях о Темировке: «Наши на подлость никогда не пойдут. Чуб сказал».

[Фото Сергея Томко]

Темировские земли не случайно называются Гуляй полем

Храм в Темировке, сияющий на всю округу

В тему

Темировка — Зеленое Поле: запорожско-донецкое пограничье

ЭТИ два села, куда мы решили наведаться весной 2017 года, отстоят друг от друга на семь всего лишь километров. Соседи. Хотя относятся и к разным районам, и даже… к разным областям.

Темировка — это запорожское Гуляйполе славное, а Зеленое Поле административно подчинено донецкой Великой Новоселке.

При этом граница двух областей проходит почти за околицей Темировки.

Стоит миновать установленный у трассы темировцами каменный крест-оберег и, вот она, Донецкая область просторная со степями бескрайними. Область, которая километрах в семидесяти от Темировки и Зеленого Поля полыхает войной, принесенной на Восток Украины рашистами кремлевского Путлера.

Эхо боев, вроде бы, до сел-соседей не докатывается, но географически близкая к ним война там таки угадывается. В глазах людей, на что я обратил внимание, она улавливаются. Многие ведь из тамошних людей если не на себе, то на своих родственниках ощутили ужасы полыхающей на Донбассе войны.

— Как живете? — задержавшись в Зеленом Поле возле магазина, полюбопытствовали мы, чтобы завязать разговор, у выходивших на улицу женщин. — Никто не обижает?

— Обыкновенно живем, — ответили нам нам. — Как во всей Украине. Мы ведь ее часть.

Очень справедливое замечание. Так бы и там, в семидесяти километрах от Зеленого Поля, рассуждать начали.

Магазин зеленопольский ничем, пожалуй, не отличается от наших сельских торговых точек. Только, может быть, сортов колбасы в нем поменьше. А все остальное — очень похоже.

И продавщица — улыбающаяся, словоохотливая женщина.

Как и у нас.

И холодно в магазине точно так же, как во многих наших сельских магазинах.

А вот о том, что в Зеленом Поле школы нет, мы уже знали. И знали, что детвору зеленопольскую в Темировку возит автобус темировского сельхозпредприятия «Мир».

Таким способом решили темировцы с образованием соседям помочь.

Кстати, еще не так давно возивший школяров автобус пересекал блокпост, установленный на границе областей. Теперь его нет. О чем темировцы весьма сожалеют.

Лихой залетный люд некому теперь на трассе останавливать. А он случается на запорожско-донецком пограничье. В Темировке, правда, действует народная дружина [возможно, она несколько иначе называется], но помощь профессионалов с блокпоста ей бы не помешала. Так в селе считают.

Еще нас темировцы по своим МИРовым, наливающимся весенним настроением, полям повозили. Поля ухоженные. Посадки возле них — как прически первоклашек.

— А что это впереди чернеет? — показываю я на широкую балку, убегающую от ближайшей к нам посадки за горизонт.

Оказывается, здесь огонь полыхал. Балка выгорела до черной земли.

— А вот здесь мы находились, — объяснили нам наши спутники. — Огонь в посадку не пускали. Вы представляете, сколько здесь птицы могло быть сейчас, сколько живности другой?

Окинув взором последствия пала, представить было несложно.

— Кто же это тут разбойничал?

— Кто-кто, дончаки! Из нашего села никому не придет в голову ветку сломать в посадке, не то, что огонь по балке пустить.

Я невольно усмехаюсь лошадиному слову «дончаки» и уточняю:

— А для чего они землю свою жгли-то?

Вместо ответа мой собеседник крутит пальцем у виска.