Апофеоз алкоголика Фуфыркина

– А что, если мы переделаем приказ. Их же по ИНН выбирали? Изменим одну циферку, никто ничего и не заметит.

– И впрямь! – обрадовался мэр – у меня есть доступ к базе налоговой полиции. Сейчас подберем кого-нибудь получше.

– Посмотрим. Тут у него единичка. Можно переделать на семерку.

– Игнатьева Мария Ивановна. Многодетная мать. Семеро детей. Нет, ее не надо. Боюсь, тот вид спорта, в котором она сильна еще не является олимпийским. И вряд ли когда-нибудь будет. Давай дальше.

– Можно тройку переделать на восьмерку.

– Гринько Афанасий Михайлович. Журналист. Этого Гринько я знаю. Ярый оппозиционер и вредитель. Так он только в свою паршивую газетенку пишет, которую никто не читает. А если в спортсмены полезет, поди на весь мир раструбит, что у нас творится тут, в Зашиверске, да не в жизнь.

– Идем дальше. Переделаем пятерку на шестерку.

– Парамонов Мефодий Кузьмич. Пенсионер, 96 лет, инвалид первой группы.

– Этот точно не спортсмен. Ищу дальше.

– Погоди. Ты же помнишь, в приказе написано. Если человек не годится для соревнований, его не берут. Мы ведь не виноваты, что номер этого старичка выпал. Скажем, извините, не можем мы вам отдать Мефодия Кузьмича. А то, он у вас, чего доброго, развалится. И точка.

– А ведь и вправду. Звони в полицию. Пусть ищут этого Кузьмича, и везут на рынок. А Фуфыркина – в шею! Ух, как легко на душе стало! Знаешь, что, Иваныч? Наливай!

Между тем, в комнате, куда свезли будущих участников олимпиады царила атмосфера спокойствия и благодушия. Обитатели ее либо дремали расслабленные алкоголем, либо же были поглощены мечтами о будущем.

Покой нарушил вновь пришедший Николаич.

– Фуфыркин, на выход – ласковым голоском прозвенел он.

Фуфыркин встал и подошел к бывшему коммерческому директору.

– Александр Николаевич, что случилось?

– Произошла ошибка. Вместо тебя поедет другой человек.

– Но, как же? Ведь я готов, я могу поехать. Я справлюсь.

– Я в этом не сомневаюсь. Но, к сожалению, ты не поедешь.

Фуфыркин был убит. Буквально, раздавлен. Низко опустив голову, машинально подхватив протянутую кем-то шапку, забытую, было, на лавке, он направился к выходу. Вид его был настолько жалок, что даже в каменном сердце Александра Николаевича закололо что-то, похожее на совесть.

– Постой, Фуфыркин! – окликнул он.

Тот обернулся.

– На, возьми. Это тебе за беспокойство.

Николаич протянул Фуфыркину несколько банкнот.

Тем временем в кабинет мэра снова вернулось благоденствие. Мэр уже занес рюмку водки, и только собрался опрокинуть ее в рот, как в кабинет вбежал запыхавшийся начальник местного УВД.

– Тебя что, стучаться не учили? – возмутился было мэр, но потом улыбнулся – ах, ну да, ты привык входить без стука. Ладно, чего уж там, садись, выпей с нами.

– Беда, Михалыч – сказал он как только смог отдышаться – комиссия приехала.

– Как приехала? Мне же обещали, что их на пару дней в поезде задержат.

– Не смогли. Комиссия оказалась сплошь из бывших биатлонистов. Они как догадались, что поезд не просто так на станции стоит, сразу вскочили на лыжи и прямо по железнодорожному полотну – в город.

– Но вы же полиция. Почему не попытались их остановить?

– Так они же биатлонисты. У них у всех винтовки!

– Черт. Ну да ладно. В конце концов, мы уже все уладили. Они, наверное, сначала сюда придут. Жаль, не подготовились. Надо было хоть каравай испечь.

– Какой там! Они сразу на рынок отправились. Туда, где спортсмены наши сидят. Ой, их же ребята мои охраняют. Пойду, позвоню им, чтобы комиссию впустили, а то еще перестрелки мне тут не хватало!

Начальник полиции скрылся в дверях.

– Так спокойно жили без этой олимпиады. И вот – на тебе.

– Да не волнуйся! Следующая только через четыре года.

– Четыре года. Тут бы четыре дня продержаться – вздохнул мэр и опрокинул в глотку рюмку водки.

Полицейские почтительно расступились, и в комнату вошла комиссия.

– Здравствуйте товарищи спортсмены – произнес, очевидно, председатель комиссии с легким норвежским акцентом – Мне уже доложили, что в вашем городе нет возможностей для тренировок. Сейчас мы все отправляемся в поликлинику на медицинскую комиссию. Затем вам дается три дня для того, чтобы уладить свои дела, а потом мы все садимся на поезд и едем на ближайшую спортивную базу. Сейчас проведем перекличку.

– Петров?

– Я.

– Иванов?

– Здесь.

– Фуфыркин?

Молчание. Председатель комиссии огляделся.

– Где Фуфыркин? Мне сказали, что здесь все спортсмены.

Тут его взгляд упал на старичка, отрешенно сидящего в кресле-каталке.

– Вы Фуфыркин?

Дед не среагировал.

Тогда председатель крикнул ему на самое ухо:

– Фуфыркин?

Старик повернул голову и поглядел на председателя.

– Я Парамонов Мефодий Кузьмич. Ветеран войны.

Председатель повернулся к стоявшим позади полицейским.

– Куда дели Фуфыркина?