Апофис 2068

Мы вышли из зала, петляя по длинным незнакомым коридорам пункта.

– Марк твой инструктор, что ли? – тихо спросила она.

– Да. Мой.

– Он всегда очень строг. Я вообще не помню, чтобы он кого-нибудь брал на обучение, особенно волонтера-робототехника. Ты же спец по андроидам?

– Да, – сухо ответила я. – А кого он обычно берет?

– Врачей, конечно.

– Жаль, что у вас нет нового поступления медиков. Придется мне отдуваться, – выдохнула я.

Девушка прыснула от смеха, прикрыв рот рукой. Потом коснулась своим плечом и, тихонько толкнув, сказала:

– Ладно, приедем с вызова, что-нибудь придумаем! – она бодро вскинула солнечное лицо. – Не умрешь от голода за пару-тройку часов?

– Я еду куда? – остановилась я, перепутав все слова от неожиданности.

– Сегодня для тебя ознакомительный выезд, будешь за медиками аппаратуру таскать, ничего сложного! Будни такие теперь у тебя трудовые! – почти в рифму бубнила она, доставая из шкафов раздевалки чистые защитные комбинезоны и маски.

– Выезд по городу. Техники уже подняли из подвала нужное снаряжение и медтехнику. Основная бригада не успевает, много вызовов сегодня, впрочем, как и всегда. Поэтому мы на подхвате!

Рыжая девушка пролистала виртуальную инструкцию и акт сдачи-приема оборудования. Впихнула мне в руки стерильные боксы и кивнула на старенький медкар.

Уже в машине я заметила на ее белой защите надпись, аккуратно выведенную желтым маркером: «Лизун».

– Новенькая? Почему чистая? – холодно спросила у рыжей стройная женщина, на костюме которой было выведено красным маркером «Немка». – Почему на защите нет надписи? Как ее звать, если вдруг рванет куда-нибудь?!

– Так она в ознакомительную. Может, сейчас с нами прокатится да и домой запросится? – смеясь, подмигнула мне девушка с солнечным лицом.

– Ладно. От бригады ни на шаг, – чеканя слова, Немка внимательно изучала мои глаза за пластиковой защитой. – Ходишь за бригадой след в след. Поняла?! Смотришь во все глаза, слушаешь во все уши, все запоминаешь и помалкиваешь. Поехали! – скомандовала она, и старенький медкар поплыл по дороге.

3. Город

Москва, серая и грязная, окутана пеплом. Вдоль длинного проспекта черные машины городских служб, издали похожие на чугунные буржуйки, жгли газон. И зола от сгоревших растений тонкой струйкой поднималась в небо, оседая на домах. Новая технология обеззараживания, выжигая зеленые «легкие» города, тем не менее эффективно уничтожала крыс и мышей, в том числе больных особей.

Дрон-надсмотрщик прожужжал над нами, сканируя зеленым лучом номер медкара. Эти «небесные патрули» сновали вдоль дорог, патрулировали дворы и площади. Выявляли нарушителей режима и выписывали штрафы тем, кто осмелился выйти на улицу без выпускной карты. Заглядывая в окна высоток, они искали мародеров в пустых квартирах и передавали коды их имплантов патрульным службам.

Въехав под одну из арок Старой Москвы, мы попали в двор-колодец. Старая клумба встретила нас густым сухим репьем. А когда-то на ней росли многолетние цветы и травы. Рассохшийся поливочный шланг все еще лежал вокруг обугленных кустов дерна, врастая в землю год за годом. Без человеческого участия природа быстро забирала в свое лоно останки цивилизации, закрашивая зеленым маркером наши следы, чтобы создать что-то новое.

Я подняла голову, и тысячи окон жилого муравейника развернулись перед глазами, заслонив небо. Здание возводилось как быстрое жилье для строителей «ковчегов».

Дверь глухо щелкнула. Наша бригада вошла в душный подъезд с длинными параллельными коридорами без окон. Настоящий склеп.

Над головой замигали синие неоновые лампы – аварийное освещение. Коммунальные службы таким способом экономили энергоресурсы: свет включался в определенной части коридора, реагируя на движение или тепло.

Двери квартир мелькали через каждые пять метров, дисплеи на них работали в фоновом режиме, но многие из них были обесточены. Значит, жильцов в квартирах не было – съехали или вирус всему виной.

Обвешанная боксами с медтехникой, я плелась последней. Коридор казался бесконечным. Густой темно-синий свет ламп резал глаза с непривычки. Я, то и дело оборачиваясь назад через онемевшее от сумки плечо, наблюдала, как темнота поглощает пройденный нами путь, сжирая пустоту коридоров.

Наконец Немка остановилась и коснулась дисплея одной из дверей. Щелкнул замок, и в подъезд упала теплая полоса света. Мы втиснулись в крохотный коридор. Вся квартира – это небольшая комната с одним окном. На стенах переливались «жидкие обои» с цветочным рисунком, местами выцветшие. Горели немного пыльные плафоны желтых бра. В воздухе ощущался горьковатый запах лекарств. У окна примостилась старенькая софа, на которой, спустив ноги, сидела пожилая женщина. Ее интеллигентное лицо еще хранило красивые черты.

– Как ваше самочувствие, Вера Ивановна? На что жалуемся? – Немка заговорила с ней и махнула мне рукой, указав на стул. – Мы получили вызов через службу психологической поддержки.

Пожилая женщина с искренней улыбкой сжала ветхий халат у сердца. Руки ее задрожали, когда она попыталась пригладить гребешком седые наэлектризованные волосы.