Апокалипсис

— Как ты сказал? Волшебница? — еле слышно прошептала я, потому что не знала, далеко ли они.

— Они уже ушли, — прошептал он в ответ. — Волшебница. У тебя волшебное имя.

Я высказала ему все, что о нем думала в тот момент.

Может, оно и так, — согласился он, внимательно приглядываясь к дороге, чтобы удостовериться в безопасности. — Тем не менее "Фей" похоже на "фея Моргана", разве нет?

Он начал выбираться из-под тачки.

Я выползла вслед за ним.

— А кто это?

— Сестра короля Артура, — сказал он. — Она была волшебницей. Она увезла Артура на остров Авалон, где он обрел бессмертие.

Вечером Арти вскарабкался по водосточной трубе в мою комнату, и мы сидели в темноте, а он рассказывал мне про короля Артура и его рыцарей — людей, которые заступались за обездоленных, вместо того чтобы притеснять их; людей, которые сражались со злом своего времени и неизменно побеждали. Много лет спустя я узнала, сколько он напридумывал в ту ночь в дополнение к тем сюжетам, чтобы я поверила в то, что когда-то существовали люди, которые сражались за справедливость и почитали за честь защищать слабых.

В ту ночь я приняла имя Морганы, но не потому что поверила, будто оно волшебное. Просто я нуждалась в надежде и нашла ее в моем собственном Артуре — Арти. Мне было приятно считать себя его сестрой — это было такое надежное, глубокое чувство, что его невозможно описать.

Не меня одну привлекал Арти. Когда мы встретились, он уже начал обретать приверженцев: детей, с которыми он вместе рос, или тех, которые вроде меня стали его друзьями. Вместе было более безопасно, если, конечно, не нарвешься на арбалеты. Нашей группе обеспечивал безопасность десяток ножей: отобрать их сразу было бы не так-то просто. А потом мы открыли другой источник безопасности — вернее, открыл его Арти, и это открытие изменило его. Оно изменило всех нас.

В те дни мы занимались мелким воровством; мне не очень приятно признаваться в этом, но так оно и было. Арти был вором. Я была воровкой. У нас был свой кодекс чести: мы никогда не крали у тех, кто был беднее и слабее нас, — примитивная, по этика. Но мы присваивали вещи, которые нам не принадлежали, и задумывались над этим не больше, чем коза над травой, которую она щиплет. Вот так мы впервые и наткнулись на велосипеды.

Началось все с Хосе. Снаружи к нам добрались поставщики, нагруженные различными товарами для Стартовой Площадки, — так мы называли сектора, где жили инженеры, чиновники и прочая элита, словом, те, кому уже были обеспечены места на следующем корабле, увозящем людей с нашей погибающей планеты. Пока последний водитель заигрывал с вахтершей, Хосе открыл отмычкой замок на его грузовике и проскользнул внутрь. Он работал для других: те готовили засаду на дороге в Г-5, а Хосе проверял и помечал содержимое кузова, чтобы они знали, какие ящики хватать. В одном из ящиков было шесть велосипедов.

Платой ему послужил велосипед. Трудно даже вообразить гордого Хосе, появившегося с этим велосипедом. Он нес велосипед на плече, потому что не умел на нем ездить, к тому же и цепь была спущена. Арти все смотрел и смотрел на него, и я прямо-таки видела, как в его голове замыслы крутятся вихрем. Ему было еще тринадцать, и хотя он по-прежнему оставался тощим, девушки уже начали заглядываться на него. Но стоило ему задуматься, он становился все тем же придурковатым парнем с раскрытым ртом и затуманенными глазами.

— Умеешь на нем ездить, а? — спросил его Хосе, потому что, как все остальные ребята, он свято верил в то, что Арти знает и умеет все на свете, если оно того стоит. Он даже отвоевал право на учебу в академии Спарка, чему все поражались. Ребята из Б-9 не учились в академии Спарка. Большинство из них вообще нигде не учились.

Арти не ответил на вопрос Хосе; подозреваю, что он вообще его не слышал. Я толкнула его локтем.

— Я умею, — тихо сказала я ему. — Научилась еще там, снаружи. Там эти велосипеды на улице валяются, и платить за них не нужно. Папаша приспособил один для меня.

Наконец Арти оторзал взгляд от велосипеда и уставился на меня, все еще очарованный своими мыслями.

— Так твой отец разбирается в велосипедах?

Я пожала плечами:

— Он вообще силен во всякой механике. Собственно, так мы сюда и попали. Он насобачился в сварном деле.

Арти глухо заворчал и вернулся в действительность.

— Прекрати говорить на уличном жаргоне, Моргана. Тебе надо освоить литературный английский, если хочешь учиться вместе со мной в академии Спарка.

Это он решил за меня: я должна, сдать вступительные экзамены в академию Спарка.

— Да, Арти, — сказала я, отчетливо выговаривая слова, — мой отец разбирается в велосипедах. Правда, я не знаю, хорошо ли.

Выяснилось, что достаточно хорошо. Когда отец вернулся со смены, он наладил велосипед в считанные минуты. Арти взял его и вместе со мной отправился в туннель, подальше от любопытных глаз, где можно было попрактиковаться. Я была единственным свидетелем его первых падений. Педелю спустя он лихо проехался на нем по улице на глазах у всех и, плавно затормозив и небрежно сойдя на тротуар, вернул велосипед Хосе.