Апокалипсис

Распятый на кресте закрыл глаза и продолжил качаться из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда.

— Убить! Убить! Смерть отступникам!

Все нереально, словно картинка, нарисованная адским художником. Луций положил руку на меч. Вязкая кровь маленькой струйкой вытекла из-под рукава и устремилась по рукояти меча вниз. Проповедник сделал шаг назад. Опустил взгляд, видя, как падают на землю алые капли. Толпа притихла. «Луций, Луций, иди ко мне. Я соскучилась. Заждалась тебя. Иди ко мне». Генерал вздрогнул и ожил. Голос звучал из переулка, по крайней мере, ему так казалось.

— Татьяна? — тихо произнес он и отступил в сторону, пропуская толпу вперед.

Проповедник сделал жест рукой, давая процессии знак идти дальше. Те, видя, как генерал отступает, возликовали и погнали осужденных вперед.

— Вздернуть всех! Вздернуть! Сжечь! Убить! Забить до смерти! — слышались призывы толпы, заглушавшие крик детей и мольбы несчастной о пощаде хотя бы своих чад.

— Убьют их? — тихо прошептала Катя стоящему рядом Самураю.

— Толпа — это лютый зверь. С ней не договоришься.

Генерал смотрел в пустоту и шептал, словно разговаривал с кем-то. Люди, ведомые куратором, протащили несчастных перед грузовиками, рыча и матерясь, требуя расправы, жаждая крови. Луций пришел в себя и сноровисто залез в кузов, оставляя кровавый отпечаток на деревянном борту. Колонна тронулась дальше.

Последнее, что видела Катя, — это как людская масса кинулась на несчастных. Их били с яростью, слепо, не жалея ни детей, ни женщину, насмерть. Человек в красном стоял в стороне, подняв руки к серому небу, держа распятие, и что-то орал вверх. Словно пытался до кого-то докричаться. Но там, наверху, за густыми темными облаками, его явно никто не слышал. По крайней мере так показалось Кате.

Завернули за поворот, и крики прекратились. Все прекратилось, словно этого и не было, но ком застрял где-то в груди. Тошно стало. Девочка кивнула сама себе. Именно тошно. Слезы навернулись на глаза. Она же повидала немало смертей. Может, детей пожалела, а может, устала, а может, она просто еще маленькая. Катя пыталась найти хоть какой-нибудь удовлетворительный вариант. Убили просто из-за того, что женщина носила амулет, точно такой же, как носил Виктор. А ведь он всегда говорил, что этот странный человек на кресте всем помогает. И где была его помощь сейчас? Как же его звали? Катя попыталась вспомнить, но не смогла.

— Жалко их стало?

— Что? — Катя подняла голову и посмотрела на Луция.

— Гляжу, ты опечалена случившимся, — он показал пальцем себе на глаз, давая понять девочке, что у нее текут слезы. От прикосновения остался красный отпечаток на лице. Кровь по-прежнему сочилась по его руке, по той самой, которую он резал при Кате. Девочка быстро стерла со щеки слезинку. — Они заслужили то, что заслужили. Вера — это человеческая глупость. Она приносит только страдания. Не жалей их, лучше пожалей себя.

Все оставшееся время ехали молча.

Когда пересекли каменный мост через высохшую реку и въехали на пригорок, перед Катей открылась картина, от которой по спине пробежали мурашки: обнесенный высоким каменным забором остров, а за забором — город, целый и невредимый. Еще дальше, в нескольких километрах от стен, темная полоска свинцового цвета, перекатывалась и вспенивалась. Столько воды Катя не видела никогда. Вблизи города шевеление. Люди. Много людей работают. Каждый что-то делает. Удивительно!

— Новый Рим. Прибыли, — улыбаясь, произнес генерал, и колонна поехала вниз по склону, устремляясь к стенам, к людям, к свинцовой воде.

Глава 21 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОЛГА

Белая плоскость равнины с сухими стволами деревьев иногда сменялась небольшими холмами и серо-белыми низинами, заваленными снегом. Одинокие клоки кустарника, сухого и корявого, уродливого, как и весь мир, распространились равномерно на безжизненной почве. Темные и угрюмые облака нависали сверху так низко, что казалось: вот еще чуть-чуть — и этот свинцовый навес рухнет на тебя, задавит чудовищной массой и похоронит под собой.

Шли долго, строго на юг, жутко устали. Лиза валилась с ног, а Марс был неудержим в попытке кого-то нагнать. За все время в пути не встретили никого. Это давало обманчивое ощущение безопасности.

— Слушай, может, ты все же расскажешь, куда мы так несемся без остановок? — не выдержав, поинтересовалась Лиза.

— Меня ведет он, — Марс поднял левую руку и оттопырил указательный палец.

Лиза посмотрела на небо, но, кроме серой пелены, ничего не увидела.

— Я же великий спаситель, — усмехнувшись, добавил Марс.

Девушка только покачала головой, фыркнула, словно обиженная кошка, и, обгоняя Марса, пихнула шутника в плечо.

— Ай! Больно же! — он схватился за замотанную кисть, но ускорился, пытаясь догнать спутницу. — Постой.

— Отвали.

— Да постой, — он схватил ее за рукав и развернул к себе.