Апокалипсис отменяется (сборник)

На пороге застыла Изабелла, во взгляде, скользящем по его телу, читается сочувствие, даже жалость.

Изабелла отвела взгляд, прошептала:

— Прости, я без стука…

Он смутился, бросился к сложенной на кровати одежде.

— Да ничего…

Изабелла вошла, отвела взгляд. Спросила тихо:

— Как себя чувствуешь? Мы за тебя ужасно волновались. Два месяца операций, никого не пускали к тебе, мы места не находили!

Роман обратил внимание, что она обращается на «ты», чего раньше не было, но почему-то не ощутил никаких эмоций.

— Нормально, — ответил он, натягивая штаны. — Непривычно, будто в чужом костюме, который мне не по размеру, но должно пройти. Даже пломба в зубе доставляет неудобство в первые дни, что уж говорить о целом теле.

Он криво улыбнулся, натянул футболку. Повисла неловкая пауза, наконец Роман спросил:

— А вы от имени шефа пришли проведать или от себя?

Изабелла нахмурилась неприкрытой грубости, но ответила спокойно:

— И то и другое. В фирме все беспокоятся. Особенно шеф, потеря такого специалиста, как вы, доставила бы существенный урон.

— Сомневаюсь, — сказал он грустно. — То, как я поступил, доказывает обратное.

— Глупость… — сказала Изабелла задумчиво: — Мы все порой поступаем глупо. Главное, найти силы признать это и больше так не поступать.

— Спасибо, Изабелла… — Роман опустил взгляд, помолчал, не зная, что сказать. Наконец спросил: — Мне сказали, что водитель второго автомобиля в аварии выжил, с ним все в порядке… а что с Алексеем?

— Ходит темнее тучи, винит себя, что поддался на провокацию.

Роман вздохнул.

— Зря он. Виноват я.

* * *

Время пролетало незаметно. Импланты работали исправно. С помощью частых визитов к психотерапевту и к настройщикам механизмов тела Роман вообще перестал ощущать чужеродность.

Исчезла депрессия. Хотелось работать, жить.

* * *

В приемной генерального директора тишина. Изабелла пригубила кофе, настраиваясь на работу. Мельком просматривала в доп-реальности входящую информацию, сортировала.

В поле зрения возникло окно, Изабелла тут же развернула.

— Да, Дмитрий Анатольевич.

Генеральный директор спросил озадаченно:

— Изабелла, ты читала последние отчеты Романа Ивчука?

— Нет, как обычно, направила сразу вам. Что-то не так?

Директор пожал плечами.

— Да белиберда какая-то… ничего не понимаю. Как он в последнее время? Здоров?

Изабелла с неуверенностью:

— Вроде бы…

— Попроси его зайти ко мне, пожалуйста. Я пытался связаться с ним по корпоративному каналу, но он не отвечает.

* * *

Кабинет Романа на пару этажей ниже. Изабелла прошла по отделу, но все на местах, работа кипит. Она подошла к двери, тихонько постучала. Подождав минуту, постучала сильнее, затем толкнула дверь.

В комнате полумрак, окно затемнено. Роман в кресле за широким столом замедленно поднял взгляд на Изабеллу. Она вздрогнула, в его глазах читалась неимоверная тоска.

Он отвел глаза.

— Роман… ты здоров?

— Я не чувствую недомоганий, — ответил он. — Но мне кажется, что именно в этом и есть недомогание.

Он снова взглянул на нее, спросил:

— Для чего мы живем?

Изабелла опешила:

— Ты о чем?

— Весь этот мир… Зачем?

Изабелла глянула через срез корпоративного канала доп-реальности на рабочий стол Романа: в воздухе несколько десятков браузерных окон. Продублировала их и, быстро просматривая заголовки, поняла — Роман погружен отнюдь не в работу. Поисковые системы отобрали информацию по различным философским системам, школам, направлениям, начиная от древнегреческих и заканчивая современными кибермодернистскими.

По спине скользнул липкий холодок, Изабелла предложила:

— Роман, может, тебе отдохнуть? Езжай домой. Я скажу шефу, что тебе нездоровится.

Он пожал плечами.

— Езжай, — настойчиво повторила она. — Я попрошу кого-нибудь тебя проводить.

* * *

Ночью Роман спал беспокойно.

Снилось, что он в незнакомой комнате, больше похожей на абсурдный аттракцион. Он беспорядочно размахивает руками, пытается хвататься за стены, но те внезапно исчезают и появляются в другом месте, под другим углом, выгибаются, искрят красками. Он снова и снова пытается найти выход, но забывает, где пол, а где потолок…

Проснулся поздно.

В шее хрустнули позвонки, мышцы одеревенели. Он повертел головой, увидел, что подушка валяется на полу, постельное белье скомкано. Когда взгляд остановился на правой руке, у Романа внутри все похолодело, он отшатнулся, попытался отбросить эту чужую руку. Он принялся отталкивать правую руку левой. На пластике появились вмятины от усилий, но наваждение прошло так же внезапно, как и возникло.

В смятении он поднялся с постели. Хотел было в душ, но вместо этого послал вызов доктору. Синтезированный женский голос сказал, что доктор Остапенко сейчас занят, перезвоните позже.

Первый испуг прошел, даже как-то легко забылся. Роман решил позавтракать. Кухонная система с готовностью отозвалась, запустила кофеварку, проверила содержимое холодильника и составила список того, что можно приготовить. Роман усилием мысли ткнул в первое попавшееся и поковылял на кухню.