Апокалипсис (СИ)

  Музыкант быстро освободился, непонятливо моргнул ресницами, покрытыми овсянкой, а когда сообразил, что произошло, вскочил и бросился с кулаками на Виталия Петровича. Тот не остался в долгу и навалился всей тушей на бедного юношу, отчего Роман сразу рухнул. Толстый рыцарь схватил атлета за подбородок и стал бить головой об пол, приговаривая:

  - Только умные люди торгуют парфюмом. Только умные! Ты понял?!

  Лишь мой душераздирающий крик 'Стойте!' остановил сие феерическое действо. Я заставила Виталия Петровича подняться, но толстый рыцарь сумел изловчиться и пнуть ногой лежащего Романа. Это окончательно вывело меня из себя.

  - Вон! Вон отсюда! - мой голос был полон гнева. - Не подходи к нему больше! А ты что лежишь? Больно тебе? Я же просила не рассказывать о Виталии! Поднимайся - и в душ! Умываться!

  Роман был в шоке то ли от боли, то ли от людского коварства. Он смотрел на меня широко открытыми глазами и даже не стонал. Мне удалось кое-как его поднять и усадить на стул. Голова сильно не пострадала.

  - Я его... я ему морду набью, - трогая челюсть, говорил Роман.

  - Нет! - мой ответ был суров. - Ты тоже к нему не подходи! Даже близко!

  Я жалела о том, что втянула и Романа в это дело, но обратного хода не было. Мне пришлось спуститься в зал, чтобы серьезно поговорить с Виталием Петровичем.

  - Я не твоя жена и даже не невеста! - заявила я. - Ты не имеешь на меня никаких прав! И обращаться так с другими мужчинами не позволю. Что Рома тебе сделал? Написал для меня музыку? Спел под окном?

  - Спел, но плохо, Анечка, очень плохо, - попытался оправдаться Виталий Петрович.

  - Слушатели одобрили, - ответила я. - В моем лице.

  - Но я же тебе так помогаю. Все делаю. Зачем нам нужен этот...? - вот теперь Виталий Петрович наконец решил высказать все, что наболело. И это надо было пресечь немедленно!

  - Делаешь, - согласилась я, устремив на собеседника гневный взгляд. - Но для чего? Для меня, что ли?

  - Конечно! - Виталий Петрович, до того спокойно сидевший на диване, даже подпрыгнул от избытка чувств. - Для тебя одной! Все для тебя!

  - Вот только не надо мне байки рассказывать.

  - Это не байки, - толстый рыцарь был удивлен совершенно искренне. Но что его удивление по сравнению с логикой рассерженной женщины?

  - Ты делаешь все для себя, - внешне спокойно сказала я. - Твои друзья-помощники, дача, мудрые советы, взятки ментам - это лишь для того, чтобы со мной переспать. Молчи! Некоторые ухаживают за женщинами с помощью цветов, другие - с помощью ресторанов, хороших слов, а ты - вот так. Все так сложилось. И ты сам на это пошел. Добровольно. Хочешь ухаживать дальше - тогда соблюдай некоторые правила. А нет...

  Мой жест был достаточно красноречив. Конечно, я еще зависела от Виталия Петровича, но у меня уже был выбор. Можно договориться с Владом, можно - с Зорро или еще с кем-нибудь... это опасно, но я рискую лишь собой. В некоторых случаях принципы важнее.

  Виталий Петрович внимательно посмотрел на меня своими небольшими глазками и... сдался. Мужчины всегда чувствуют, когда принципы важнее.

  - Хорошо, я оставлю его в покое, - сказал он.

  После этого в доме установилось вооруженное перемирие. Роман бросал на Виталия Петровича сердитые взгляды, но ничего не предпринимал, боясь меня рассердить. Атлет предлагал сыграть мне на гитаре, но я посоветовала ему обновить репертуар. После этого он заперся в одной из комнат, тихо там бренчал и вышел лишь к обеду.

  Обед я готовила сама из котлет-полуфабрикатов, купленных Виталием Петровичем. Толстый рыцарь вызвался мне помочь и начал раскладывать еду по тарелкам. Он случайно уронил одну котлету на пол и, думая, что я не вижу, быстро поднял ее, вытер о подошву своего тапка и положил на тарелку, предназначенную для Романа. Я молча подошла, выбросила котлету в мусорное ведро и поставила чистую посуду. Нам нужно было многое обсудить за обедом.

  Незаметно наступил вечер. Виталий Петрович из кожи вон лез, чтобы выяснить уровень моих симпатий к Роме, и в конце концов сделал вывод, что тот - не очень опасный конкурент. Настроение толстого рыцаря сразу же улучшилось, и он лихо вез нас на 'дело', когда пришло время встречаться с Малышом в условленном месте.

  Когда мы подъехали, вор уже ждал, примостившись на скамью под большим кленом и сжимая в руках чемоданчик. Сзади него располагалась детская площадка, по которой расхаживали темные личности с гитарой. Малыш легко поднялся и залез в машину, устроившись на заднем сидении рядом со мной.

  - К посту не подъезжай близко, - буркнул он Виталию Петровичу. - Посетители ходят пешком. У меня есть пропуск.

  - Мы готовы? - спросила я.

  - Я готов, - откликнулся Малыш. - Дом клиента тоже. Насчет остальных не знаю.

  Мы пронеслись сквозь огни московских улиц и вскоре остановились на Рублевке.

  - Ты сиди здесь, - сказал Малыш. - Жди. А мы с мадам прямо к дому.

  - Когда вернетесь? - глухо спросил Виталий Петрович, пытающийся скрыть волнение за меня.

  - Через полчаса.

  Дверь хлопнула и я оказалась на улице в обществе вора. Прохождение охраны 'поселка' не отняло много времени. Малыш показал пропуск и мы пошли.