Апокалипсис (СИ)

  Мы болтали еще долго о том о сем. Выяснились, что блондинка не теряла времени даром и создала полноценный ковен, состоящий целиком из мужчин. Я не знаю, почему Влад позволил нам познакомиться. Или он не принимал ее всерьез? Если так, то сделал ошибку. Я бы приняла! Такие, как она, твердо идут к своей цели, позволяя мужчинам расчищать себе путь и уверенно ступая по спинам упавших. Но я ее не могу осуждать. Этот мир принадлежит мужчинам, несмотря на всеобщее избирательное право и прочую лабуду. А стервы создают приятное разнообразие.

  Из разговора я поняла, что Владу доверять можно. Как раз потому, что ему не до нас. Мы - мелочовка... ну, может быть. Значит, договор с ним не за горами.

  - Малыш звонил, - доложил Виталий Петрович, когда мы с блондинкой попрощались, договорившись поболтать завтра. - Сообщил, что все готово.

  - Что готово? - не поняла я.

  - Можно идти за мечом. Завтра.

  Я прислонилась к косяку двери, ведущей в кухню. Одно дело просто думать о том, что тебе предстоит залезть в охраняемый дом, а другое - точно знать, когда это случится. И скоро!

  - Когда завтра? Утром?

  - Ну ты даешь, утром! - Виталий Петрович улыбнулся. - Вечером. Поздно вечером. После заката.

  Мне спалось плохо в ту ночь. Снилась всякая ерунда, словно я стала королевой Испании и вынашиваю планы вторжения в Италию и захвата Неаполя. В этом мне помогали Виталий Петрович, Валера и кот. Кот правил подводной лодкой, смотрел в перископ, поворачивая его мохнатыми лапами, и командовал: 'Торпеды, товсь! Огонь!' Валера засовывал торпеду в торпедный аппарат, Виталий Петрович дергал за какой-то шнур, украшенный игривым розовым бантом с надписью 'Мисс Вологда', и... торпеда взрывалась на месте. Потом начиналось все сначала. Под этот грохот я и проснулась.

  В окошко светила полная луна, было почти светло. Я встала, потерла глаза и направилась к окну, чтобы выяснить, откуда же на самом деле доносится невыносимый грохот, разбудивший меня. Выглянула в окно, присмотрелась и... снова потерла глаза.

  На небольшой лужайке прямо напротив моей спальни стоял мотоцикл. Его ярко-зеленый окрас был хорошо виден в свете фонаря. Рядом находился какой-то мужчина, в котором я с некоторым трудом узнала знакомого длинноволосого атлета. Но на этот раз он предстал не в качестве тренера, а в своей второй ипостаси - как композитор. Атлет сжимал в руках красную блестящую электрогитару, подсоединенную к мотоциклу, бил по струнам и пел. Грохот раздавался неимоверный, но никак не мог заглушить пронзительные вопли исполнителя. Клянусь, ему бы позавидовал сам Бон Джови! Как он орал! Эти крики в сочетании с безумной музыкой вызвали бы в моей душе самые нехорошие чувства, если бы не одно 'но'. Это ведь была серенада. Серенада для меня!

  - Что такое, Анечка?! Что случилось? Ты жива? - за спиной раздались шаги взволнованного Виталия Петровича.

  - Ничего не случилось, - ответила я. - Просто слушаю музыку.

  - Что?!

  - Вот, - я показала на исполнителя. - Прекрасный Ромео поет под окнами своей возлюбленной.

  - Я убью его! - Виталий Петрович взревел и, забывшись, рванул за ворот своей пижамы, видимо, перепутав ее с прочной рубашкой. Пижама оказалась хлипкой и мгновенно порвалась, обнажив волосатые грудь и живот.

  Толстый рыцарь всхрапнул и бросился вниз, к выходу. Я устремилась за ним, чтобы спасти исполнителя изящной, тонкой музыки от лап разгневанного вандала. Если искусство требует жертв, то пусть этой жертвой окажется не атлет, а хотя бы его мотоцикл.

  Виталий Петрович первым выскочил из дома, но я быстро догнала его и к атлету мы прибыли вровень. Музыка сразу стихла. Роман стоял, сжимая в руках гитару, и растерянно смотрел на разгневанного мужчину и на меня в пижаме.

  - Ты что тут делаешь?! - процедил мой 'жених', изо всех сил сдерживая гнев. - Что это такое?!

  Атлет с недоумением обернулся, взглянул на мотоцикл и пояснил:

  - Это - Кавасаки зи-икс-десять-эр. У него двенадцать динамиков. Электрогитара тоже подключается.

  О последнем он мог и не говорить. Это и так было понятно. А насчет динамиков - полезная информация, объясняющая неимоверный грохот. Интересно, зачем сделали такой мотоцикл? Чтобы какой-то лихач пытался ехать на нем, играя на электрогитаре?

  - Как ты нас нашел? - я поспешила задать логичный вопрос, опасаясь, что Виталий Петрович отберет гитару и ударит ей по голове моего нового поклонника. Мне ведь всегда нравились хорошие инструменты. Зачем их портить?

  - Сел на мотоцикл и поехал за вами на некотором удалении, - радостно ответил мне Роман.

  - Выследил, значит? - нехорошо прищурился Виталий Петрович.

  - Выследил, - согласился атлет. - А ты правда ее жених? Или обманул меня, чтобы я отстал?

  - Убирайся!

  - Но, папаша, дай мне хотя бы закончить композицию.

  - Убирайся, я сказал! - взревел Виталий Петрович.

  - Нет!

  - Нет?! Ах ты...!

  - Я ведь написал эту музыку для нее! - это было последнее, что успел воскликнуть атлет перед тем, как повалился на землю. Толстый рыцарь все же совершил то, чего я опасалась - выхватил гитару и ударил ею прямо в лоб музыканта.