Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России

Щедрость приема, как я понял, была не только в переменах блюд на столе («заказывай, что хочешь»), но еще и в переменах самих ресторанчиков. Час, чуть более — и мы поднимаемся, бросив прощальный взгляд на снайдерсовый (автор натюрмортов в Эрмитаже) стол, и плюхаемся в машины, потому, что… где-то за Вантаа есть такой рестора-ан…

Днем мы посетили «Музей Ленина», с прилегающим рестораном, а затем, вдогон, ближе к вечеру — еще и музей военной техники. И вот тогда-то я и услышал один очень примечательный обмен впечатлениями.

Наш VIP, уже совершенно заплетающимися полуфразами: Здорово все, К-калерво! Т-только почему у вас все самолеты с ф-фашистскими знаками?!

И тут я вижу: хлебосольный хозяин вдруг понимает, что в голове у нашего VIPa, после Музея Ленина и полутора примерно литров, не считая пива, и других разностей, — «все смешалось», и Финляндия, наконец, произведена им в «братские» или «дружеские» республики… И что ж тут теперь — я прослеживаю взгляд Калерво на злосчастные истребители — возвращаться к исторической справке про Маннергейма с Гитлером, объяснять, что они воевали все-таки на «той» стороне?!.. И, не дав разрастись занудной военно-исторической паузе, Калерво махнул рукой: «A-а! Траф-фейные!»

Еще припоминаю, на свой сторонне-касательный взгляд, я, тогда, кажется, углядел небольшой след одной старинной внутрифинляндской проблемы. Со времен отбития нами у Швеции в 1809 году Финляндской провинции, там всегда оставалось шведское нацменьшинство. 8 — 10 % от общей численности населения, но это было настоящее правящее меньшинство. Интеллигенция, священники, дворянство изначально были — шведы, и процесс вхождения финнов в политический класс общества был очень непрост. И важным свидетельством интеллектуального, духовного роста финнов стало именно преодоление, мирное разрешение этой коллизии. Сравнить только, как мы поступили со своим дворянством, интеллигенцией в Гражданскую войну. (А финский случай был с существенным «отягощением»: правящий класс — другая нация.) Следы этого противостояния сохранились в финском подтрунивании, анекдотах по поводу шведской дворянской гордости. Причем в такой форме, что, на мой взгляд, говорит и о наличии (в прошлом) проблемы, и — о преодолении ее. Один, наиболее приличный из тех анекдотов, я рискну воспроизвести.

— Где-то очень далеко, для выразительности сюжета скажем, в Нью-Йорке, некий господин нанимает проститутку… И в определенный момент своего рабочего цикла процесса «жрица любви» спрашивает: «А ю финиш?» («Ты кончаешь?»)

. На что господин, гордо расправляя плечи: «Ноу! Ай эм сведиш!!»

Я отлично помню, как в 1980-е, увидав как «made in Finland» завоевывает в СССР очередную товарную нишу, мы повторяли с, непонятно куда направленной злой иронией: «А ведь бывшая наша провинция!»

. Иногда досылалась и пушкинская цитата «… приют убого чухонца». Так что в истории «холодной войны», крахе коммунизма и СССР, роль Финляндии, «нашей ближайшей соседки», — не только «рог капиталистического изобилия», а первее, важнее даже: волшебное зеркало, подсунутое историей нам под самую физиономию.

Любовь, комсомол и… осень патриарха

Перебирая некоторые громкие или недооцененные факты истории, попеременно удивляешься: то тому, как это мощнейший СССР рухнул в 1991-м, то тому, как это он дотянул до 1991-го.

Внешторг, повторю, был и своеобразной «линией фронта», и одновременно интереснейшей наблюдательной вышкой, с которой по-особому были видны даже и самые глубинные процессы. Например, «партийное и комсомольское строительство». Термин означал не физическое строительство каких-то зданий, дорог — а рост и текущую жизнь организаций КПСС и ВЛКСМ.

Нельзя сказать, что главной их целью был всемерный количественный рост, ценой даже «компанейщины и приписок». Метаморфозы XX века были столь грандиозны, что еще надо очень подивиться, как в 16-миллионной громадине КПСС, управлявшей 260 миллионами (население СССР) непосредственно, и еще миллиардом с лишним (социалистический лагерь в пору апогея) посредством сложнейшей системы, феномен которой еще до конца и не осознан… — сохранились, однако, некоторые родовые черты того кружка 9 отцов-основателей! Например, важнейший «показатель — классовый состав». В 1980-х годах все обладатели «теплых местечек», строившие свои карьеры, отчаянно стремились вступить в КПСС, соглашаясь выполнять для этого массу «обязательных программ». И в то же время за любым рабочим, чуть поддавшимся на агитацию, гонялись толпы партийных функционеров, улещая вступить в КПСС.