Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

Ну а принц от такой неожиданности всё-таки слегка струхнул, – он впал в бледность и одёрнулся в себе, когда Клава уткнулась ему в спину носом, – но при этом не дальше и не больше чем это обязывает дисциплинированность быть воздержанным на эмоции, не трусливым человеком. К тому же принц был не один, а с товарищем, может и не таким как он высокородным (из каких-нибудь маркизов), но, тем не менее, это обязывает его быть невозмутимым ко всякой, в том числе и сзади напасти.

И этот принц, когда первые эмоции схлынули при виде той, кто стал источником нападения на его спину сзади, – он вместе с товарищем маркизом де Скрупулёз, с лёгким недоумением и недоверчивостью в лицах вопросительно смотрели на Клаву, – собрался было поинтересоваться у неё: «Как это всё понимать, гражданка? И не думаете ли вы, что ваша незаурядная наружность и вид, даёт вам право наскакивать на понравившихся вам людей?», но не смог, сбитый с толка тем, что она тут вдруг продемонстрировала.

– Плиз. – Проговорила Клава, с потупленными глазами присев в книксен. И так это по особенному удивительно и трогательно у неё получилось, а может из неё вышло, что принц и его товарищ, маркиз де Скрупулёз, уронили челюсти, очаровавшись этим странным представлением, и за всем этим делом пропустили момент, когда эта странная девушка их обошла и покинула, завернув в ближайший бутик. И принц с маркизом, проводив её взглядами, переглянулись между собой, и ничего не говоря и даже не делясь впечатлениями, в глубокой задумчивости пошли дальше.

Тогда как Клава, не давая возможности категорийным продавцам бутика, куда она сейчас так резко свернула, сложить на свой счёт полную картинку, прямиком направилась к стендам с одеждой. Там она без особого разбору прихватила несколько вешалок с одеждой, и вперёд в примерочную. После чего она, преображённая и по новому выглядящая в новой одежде, выйдя из примерочной, смотрит в сторону выхода из бутика, где принца с маркизом уже не видно, немного затрачивает времени на скорей всего, размышления, затем смотрит в сторону кассы, откуда на неё принципиальным взглядом смотрит кассир и подошедший продавец из зала, и, сжав в руке нечто, с вызовом в лице, твёрдым шагом идёт на кассу.

– Можно снять магниты прямо с меня? – расплывшись в улыбке при подходе к кассе, Клава обращается к кассиру. Ну а кассир, не без поддержки со стороны продавца из зала, считает нужным с понимающим многое лицом поинтересоваться у Клавы: «Позвольте спросить. А что за такая спешка?».

Клава же, постукивая пальцем руки по стойке, не менее принципиально посмотрела в ответ на кассиршу и продавца из зала, так и показывающих всем своим презрительным видом, что их своим простоватым видом не обдуришь, и они, таких как ты, выскочек за парней достойных лучшего, насквозь видят, после чего повернула голову в сторону выхода, и … «Ух! Он всё-таки вернулся». – Про себя вздохнула Клава, обнаружив стоящего на выходе из бутика принца, во все глаза смотрящего на неё и показывающего всем своим видом свою заинтересованность в ней. Видно он так и не пришёл в себя после такого наскока на себя со стороны Клавы, а если точней, то этого её «Плиз», и, поняв, что во всём этом происшествии возникла какая-то незаконченность, решил вернуться назад, отослав недовольного маркиза дальше вперёд.

И вот он здесь, у входа в бутик стоит и пристально так смотрит на Клаву, и ни у кого из присутствующих здесь людей, и возникнуть не может подозрений в том, что они незнакомы. А сразу видно, что знакомы, и при этом для некоторых лиц завидно знакомы.

– Боюсь, что передумает. – Повернувшись к кассиру, говорит Клава, протягивая ей рукав костюма с магнитом на нём. А кассир только сейчас отвела свой взгляд от того представительного господина, с кем эта выскочка значит, имеет какие-то там отношения и ещё пришла с ним сюда. Но при этом она по себе знает, что такое прижимистость вот таких напыщенных господ привлекательной внешности и с юмором у них всё в порядке, и она в этом вопросе, ни смотря даже на принципиальные разногласия в деле своего отношения ко всем этим отношениям с мужским полом, готова полностью поддержать выскочку.

– Он что ли? – пренебрежительно кивнув в сторону принца, спрашивает кассир Клаву.

– Угу. – Несколько пристыжено и покаянно говорит Клава. И такая её выраженная болью и словами действительность находит отклик в сердцах кассира и её подруги, продавца из зала. И они уже полными горечи и гнева глазами смотрят на того блестящего господина, который им сперва даже понравился, – а он вон каким жадным гадом оказался, сволочь одно слово, – после чего их взгляды на Клаву смягчаются, и она пропускается кассиром за прилавок, чтобы ей было удобнее снять магниты с брюк от костюма.