Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

Ну а когда ты даже не идёшь, а следуешь по указанному пунктом назначения направлению движения, и плюс скорость твоего движения определяет свои пределы времени (ко стольки ты должен туда-то прибыть), то твой путь мало приметлив. И ты, погрузившись в мысли о предстоящей встрече с ожидаемым тебя событием, так и идёшь пока вдруг не наталкиваешься на своё прибытие к месту заранее обговорённой встречи или намечаемого кем-то события.

Но у Клавы, видимо, был некоторый запас времени до прихода к указанному на листе с принтера месту, и она по проходу по парковой аллее, заметив на своём пути скамейку, решила присесть на неё и передохнуть, раз есть ещё время.

– А как оказывается хорошо. – Откинувшись спиной на спинку скамейки, а ноги вытянув перед собой, в удовольствии вздохнула Клава, начав впитывать в себя душевную обстановку окружающего её природного мира. Где всё вокруг было к месту, и своим предназначением делало картинку этой части мира полной.

Так слегка покрасневшие, а местами пожелтевшие деревья, осыпая под дуновеньем ветра одухотворённую листву с себя, намекали, а местами уже подчёркивали, что приходит новое для мира время и надо начинать задумываться о предстоящих переменах. Чему со всех сторон подчириковали и подначивали так начать думать своей трелью птицы. Где самые бесстрашные подсаживались рядом с Клавой на скамейку и требовательно поглядывали на неё – если вы, как мной думается, разумная девушка, поделитесь крошками из своего кармана, – а нет таких карманов, что без крошек, – то я вам, так уж и быть, по секрету расскажу, к чему готовиться нынешней осенью.

– А вот интересно, – не обращая большого внимания на поползновение птиц в свою сторону, глядя вперёд через фокус себя, задалась вопросом Клава, – какое место для меня предназначено в картинке этой части мира? – Здесь она придирчиво осмотрела все детали картинки мира перед собой, – через пешеходную дорожку перед ней проходила узкая лесопосадка, дальше шла автодорога, а за ней вновь пешеходное пространство со свободной площадкой, устроенной для подхода к дверям небольшого ресторанчика, – и собралась было собираться идти дальше, для чего она посмотрела на свои наручные часы, как до неё сзади доносятся уж очень разговорчивые голоса. Где один принадлежит серьёзной девушке, – она не позволяет себе шутить и её голос звучит монотонно, – а вот второй, мужской, показался ей незримо знакомым, и Клава застыла в одном положении, похолодев в сердце от этих знакомых отзвуков.

– А может мне сегодня заболеть и остаться дома. – С задушевной игривостью болтает некто сзади Клавы.

– И чем вы займётесь в одиночестве, Константин. – До Клавы доносится серьёзный выговор собеседницы разговорчивого молодого человека.

– Вы меня недооцениваете, Лианна Сигизмундовна, – совершенно не унывает и не тушуется перед такой постановкой вопроса своей собеседницы, получается, что Константин, – я один не останусь.

– Вот как. – Наигранно удивляется Лианна Сигизмундовна, строгая и серьёзная знакомая Константина, – И с кем же это вы, если вас это не затруднит сказать, собираетесь вместе болеть дома?

– А вы разве не догадываетесь? – интересуется Константин. И, конечно, Лианна Сигизмундовна не догадывается, а на языке намёков она не разговаривает, поняли, Константин.

А Константин и не собирается тут намекать, а он, как лом прямолинеен. – Как хотите, Лианна Сигизмундовна, а я сегодня пойду с вами. – Заявляет Константин, и как поняла Клава по тому, как сзади всё замерло, то Константин сумел сбить с мысли свою собеседницу, которая видимо там воздухом заглотнулась, и сейчас стоит, и соображает, что ответить Константину, решившему порушить все её планы.

– А я не против, конечно, – взяла-таки слово Лианна Сигизмундовна, – но разве у тебя сегодня не важный на работе день.

– И то верно. – С досадой ответил Константин. Дальше следует некоторая заминка со стороны…да со всех сторон, во время которой Клава ещё сильней навострила свои уши и вся обратилась вслух, пытаясь выяснить, что там сзади происходит. Но там как будто все замерли, или ещё «лучше», ушли. И Клава уже собралась было повернуть голову назад и посмотреть на то, что там происходит, – она даже начала поворачиваться, – как вдруг слева от неё, в свете дня мелькает тень, затем ещё одна, и Клава вновь застывает в одном положении, почему-то страшась посмотреть в сторону вышедшей из-за её спины той разговорчивой парочки. Хотя для Клавы и её обзорного зрения было достаточно, чтобы зафиксировать для себя эту парочку в памяти и сделать первые на их счёт намётки.