Апология

Жизнь смотрит на себя с другойкакой-то новой точки. Я на звездахсейчас живу, как раньше — на песчинках.Стоит луна, и звуком полнолунья,звенящая на самой высшей ноте,все тянется, закладывая уши.Такая у нас ночью тишина.

V

Лентяй, болтун, мечтатель неподвижный,ты все еще живешь на свете,поправить думаешь свое существованьепередвиженьем в сторону заката,в себе не изменяя ничего,с собой не споря, но противоречавсему, что видишь в этом бедном крае.От этой площади пустой,ночных скитальцев, воспаленных

сухим существованием своим,бежать и впрямь бы надо.Ну, вот он — преданный тебеслуга-глагол, все время наготове:«бежать», «бежать»…Узнать бы нам куда?

VI

В морозный вечер переулком темнымвхожу в утробу желтую метро,как к электрическому Левиафану.Мне время кажется библейским,а мы живем в дохристианской эреи ждем явленья нового мессии,которому досуг есть нас спасти.Я замерзаю в мире помраченномвойной и иродовой властью,я силюсь вспомнить, кто я и зачем,и для чего душа моя смотрелась

в луну, подставленную небом?Какой сомнительный источник света…

ноябрь 85

ОДИССЕЙ

На полированные островкимеланхолического заведенья,под вечер, из людской рекиценителей кофейного сиденья,разносчиц улетающих ресниц,пестреющих нарядно плавникамив размытой ряби проходящих лицпод плещущими светом фонарями —выуживает, отворяясь дверь,и очередь, подставив чью-то спину,сопит и извивается как зверь,заглатывая фимиам машинный.Здесь продают с наценкой огурцы

под причитанья стереосирены,дешевый кофе с запахом грязцыи цветом в колер знойного шатена.Здесь можно времени сухой песокне замечать, сквозь пальцы сея,и разбавляя темных зерен соккусочком сахара и грустью Одиссея.

11 апр. 85

x x x

Птичьи головки в небо воздев,шевелятся флаги у глаза,проплывает черный морской лев —мокрый футляр контрабаса,вносят деревья зыбкие телесав напряженный гул транспортных остановок,дождь в пространстве стоит как слеза,не касаясь сердечек новыхзеленых листиков на ветвях,

молодой земли, поднимающей травы,табачного столбика, зажатого в губахтрехмерного лица без траурной оправы.Не то чтобы я себя люблю —просто больше чем о других знаю,нечто вроде якоря кораблю,собственно «я» себе представляю.Что-то должно упираться в грунт —ножка ли циркуля, нога объекта,имя, становящееся во фрунтза пятнадцать лет до конца века.Трется цепь о крошащийся матерьял,уходя на дно в туманных потемках —и гуляет в далеких зеленых морях —в странных современниках, собеседниках, потомках.

11 мая 85

экзерсис

I