Слова «истинно познаю, что Бог нелицеприятен», отражают ветхозаветное представление о Боге, «Который не смотрит на лица» (Втор. 10:17), у Которого нет «неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства» (2 Пар. 19:7), Который «не смотрит на лица князей и не предпочитает богатого бедному, потому что все они дело рук Его» (Иов. 3–4:19). Мысль о том, что у Бога нет лицеприятия, была подхвачена и раннехристианской литературой: она присутствует в посланиях Петра (1 Пет. 1:17) и Павла (Рим. 2:11; Еф. 6:9).
В Ветхом Завете также говорится, что Господь благословляет боящихся Его (Пс. 113:21), что Он «праведен, любит правду; лице Его видит праведника» (Пс. 10:7). Однако ветхозаветные утверждения, касающиеся богобоязненности и праведности, относились к представителям народа Израильского, тогда как Пётр в своей речи распространяет их на все народы.
Христологическая концепция, изложенная в речи Петра перед Корнилием, напоминает ту, что была раскрыта им в предыдущих речах: Иисус Христос – это «Господь всех» (πάντων κύριας); Бог «Духом Святым и силою» помазал Его; Бог был с Ним, когда Он творил чудеса; после того как Его убили, Бог воскресил Его в третий день; Он – определенный от Бога Судия живых и мертвых. Подчеркивается, как и в других речах, действие Божие во всей истории жизни, смерти и воскресения Христа.
О себе и других апостолах Пётр говорит как о свидетелях того, что сделал Иисус: свидетелях, предызбранных от Бога. Эта тема звучит во всех речах Петра. Уже в речи на Пятидесятницу Пётр говорил: «Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели» (Деян. 2:32). Затем та же мысль была повторена в речи в притворе Соломоновом: «Сего Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели» (Деян. 3:15). Обращаясь к первосвященникам, Пётр заявлял: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4:20). Наконец, выступая перед синедрионом и говоря о том, что Бог возвысил Иисуса в Начальника и Спасителя, Пётр подчеркивал: «Свидетели Ему в сем и мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся ему» (Деян. 5:32).
Реальность воскресения Христа иллюстрируется с помощью выражения «нам, которые с Ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых». О том, что Иисус после воскресения ел и пил с учениками, ничего не говорится в Евангелиях от Матфея и от Марка. У Луки воскресший Иисус возлежит с двумя учениками, однако в момент преломления хлеба становится невидимым (Лк. 24:30–31). Из рассказа Иоанна о явлении Иисуса ученикам на море Тивериадском явствует, что Он разложил рыбу на огне, приказал ученикам принести пойманную ими рыбу, взял хлеб и дал им, также и рыбу (Ин. 21:9-13). Само по себе всё это еще не доказывает, что Иисус ел вместе с ними. Однако употребленное Иоанном выражение «когда же они обедали» (Ин. 21:15), очевидно, указывает не на апостолов, а на Иисуса вместе с апостолами.
Слова Петра в рассматриваемом эпизоде – наиболее четкое и недвусмысленное указание на то, что воскресший Иисус не только угощал учеников и смотрел, как они ели, но и Сам ел вместе с ними. Судя по рассказам Евангелистов, внешний облик Иисуса изменился после воскресения, так что Его не узнавали (Лк. 24:16) или узнавали не сразу (Ин. 20:15–16). Кроме того, Его тело приобрело особые свойства: Он мог, например, входить через закрытые двери (Ин. 20:26). Тем не менее способность есть и пить воскресший Иисус сохранил, и для Петра это важнейшее доказательство того, что Он воскрес не просто в каком-то духовном теле, не в виде ангела или призрака: воскресший Иисус обладал всеми признаками реального человека.
Начало и конец речи Петра образуют тематическую арку: вначале Пётр говорит о Боге – что
Эта идея – лейтмотив всей раннехристианской проповеди. С наибольшей последовательностью она развита в Послании к Римлянам, где Павел пишет: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова[300]
, потому что оно есть сила Божия ко спасению