Апрельская ведьма

Нет уж, дудки. Совершенно ясно видно и продолжение сцены — вот усталый коллега хватает ее за шиворот и за брюки и выкидывает в сугроб. Exit Маргарета Юханссон. Туда, где ни научной работы, ни защиты диссертации. Если ей вообще светит эта самая защита. Скорее — психиатрическая неотложка.

Так что Маргарета продолжает смирно сидеть за столиком институтской столовой, пить свое обезжиренное молоко и жевать ореховый рулет. Но иногда закрывает глаза и присматривается к своей мечте. Просто очень хочется, чтобы нашелся кто-нибудь. Друг. Ребенок. Сестра. Кто-нибудь, с кем можно поделиться этим своим любопытством.

***

Не тратя время на поиски купального халата, она заворачивается в махровое полотенце, вся дрожа, сбегает вниз по лестнице, бросается в гардеробную и мокрыми руками роется в кармане своей куртки. Листок уже здорово помялся, но телефонный номер еще можно разобрать. Стуча зубами, она набирает его, ухитряясь сдерживать дрожь голоса.

— Алло, — говорит она в трубку, — я вчера у вас «фиат» оставила. Он готов? Замечательно. Я буду через десять минут.

Где телефонная книга? Она выдвигает один за другим ящики старинного комода, потом оборачивается. Черт. Тысяча шелковых шарфиков и кашемировых шейных платков, и ни одного телефонного справочника. Придется звонить в справочную. Нужно два номера — такси и Кристининой поликлиники.

Потом она в три огромных прыжка взбегает наверх, чтобы как можно быстрее натянуть на себя одежду и выбраться вон из этого дурдома.

Кристина такая же ненормальная, как и ее мамаша. Тут двух мнений быть не может.

Похватав свои вещи и застегнув чемодан на молнию, она делает глубокий вдох. Для разговора с Кристиной нужен спокойный и равнодушный голос, нужно небрежно сказать «спасибо, до свиданья», так, словно бы она до сих пор ровным счетом ничего не поняла и даже не заподозрила.

— Могу я поговорить с доктором Вульф?

— Она вышла, — ответил усталый голос. — Соединяю с медсестрой.

Вышла? Неужели поехала домой?

— Медсестра Хелена.

Суровая дама!

— Я хотела бы поговорить с Кристиной Вульф. Но она, очевидно, вышла.

— К сожалению, да. Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Вы хотели бы записаться на прием?

— Да нет. Я ее сестра. Я вот побывала у нее, навестила, а теперь уезжаю и хочу напоследок поблагодарить и проститься.

Голос медсестры Хелены опускается тоном ниже и звучит чуть более задушевно.

— Вот как. Да, тогда жалко, конечно, что Кристина вышла... Понимаете, ее вызвали в приют.

— Тогда вы, может, передадите ей привет и скажете, что я звонила? И что я ей перезвоню уже из Стокгольма.

— Обязательно.

Маргарета уже собирается закончить разговор, когда вспоминает:

— А Хубертссон тоже работает у вас? Он на месте?

Сестра Хелена покашливает.

— Вообще-то да, но сейчас, к сожалению, он не может подойти к телефону.

— Тогда вас не затруднит передать привет и ему? Мы много лет не виделись, но думаю, он меня помнит. Я — Маргарета. Кристинина младшая сестра.

Хелена явно заинтересовалась.

— Так вы с Кристиной знали Хубертссона еще раньше?

Маргарета улыбается. Очень характерно и для Кристины, и для Хубертссона — скрыть от всех в поликлинике, что они давно знакомы. Но если Маргарете представился случай нарушить эту пустяковую тайну, то она сделает это с удовольствием.

— Конечно. Он несколько лет жил у нас в доме...

— Подумать только, — удивляется Хелена.

Маргарета, как было велено, прячет ключ от кухонной двери в Кристининой ракушке и выходит на улицу, предпочитая дождаться такси вне дома — на тот случай, если ненароком объявится его хозяйка.

Рехнувшаяся. Полоумная. Абсолютно сумасшедшая.

Пожалуй, Биргитта никакого дерьма ей на стол не подбрасывала. Может, и подшивку рецептов не крала... И вообще у нее определенно не хватит ни денег, ни воли, ни решимости провести столь хитроумную операцию, жертвой которой стала Маргарета. А у Кристины — хватит.

Она, должно быть, потратила кучу времени на эту милую шутку. Сперва ей надо было как-то заполучить информацию о том, что Маргарета едет в Гётеборг, потом она должна была приехать туда, чтобы за ней проследить. А позже, когда Маргарета остановилась у «Золотой выдры» выпить кофе и полюбоваться видом, она залезла под машину и раскурочила глушак...

На этой мысли она запнулась и растерянно рассмеялась вполголоса. Правда смешно! Представить только — Кристина в своем мохнатом манто и тщательно наглаженном шелковом шарфике от «Гермеса» ставит сумочку на асфальт парковки, ложится на живот, заползает под машину, там с трудом переворачивается на спину и ковыряется в железках под автомобильным днищем...

Полный бред. Такого не могло быть. Хотя бы потому, что Кристина в таком случае запачкала бы руки. А Кристина не выносит, когда у нее грязные руки. Ей плохо становится. В буквальном смысле. Ее рвет.

Наверное, это она сама, Маргарета, потихоньку сходит с ума.

Плевать. Все равно надо уезжать. И чем скорее, тем лучше.

Доверие. Открытость. Отзывчивость. Сочувствие. Уверенность. Надежность. Верность. Защищенность. Слова.

Возможно, в какой-нибудь другой вселенной они что-то и значат.