Апшерон

Перед глазами зрителей открылся величественный волжский пейзаж. Таир впервые слышал мерную и плавную речь Островского. Она звучала для него, как стихи. Непривычная и незнакомая ему жизнь и люди как-то сразу стали ему близкими, и он забыл, что перед ним только декорации и актеры. А когда на сцене появилась Катерина с ее грустной медлительностью, словно олицетворение безысходной тоски и скорби, Таир окончательно уверился, что перед ним сама жизнь. Не успев еще произнести ни слова, молодая русская красавица одним своим внешним обликом выражала гораздо больше, чем действующие на сцене остальные персонажи. Таиру захотелось поскорее услышать ее слова. И вот она заговорила:

- "Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит..."

"Ага, свекровь... - подумал Таир. - Это хорошо, что невестка уважает ее. Как бы круто ни обходилась мать мужа, все же невестка должна слушаться". И сейчас же он вспомнил свою мать. Когда же услышал жестокие слова Кабанихи, то сказал себе: "Нет, моя мать не такая".

Таир не мог больше слушать Кабаниху. Перестав смотреть на сцену, он бросил блуждающий взгляд на ложи первого яруса и вдруг увидел Лятифу. Она сидела плечом к плечу с подругой и, чуть вытянув шею, с напряженным вниманием смотрела на сцену.

С этой минуты мысли Таира перепутались; он с трудом воспринимал происходящее на сцене, думал о том, как поздоровается с Лятифой при встрече, что скажет ей для начала и что она может ответить ему. Сердце его учащенно билось, и он с нетерпением ждал окончания акта. Но когда занавес опустился, все подобранные им для Лятифы слова мигом вылетели из головы. Расталкивая выходящих в фойе, он устремился к пустой еще лестнице и почти бегом поднялся на второй этаж.

Женщины и девушки, попарно следуя друг за другом, начали прогуливаться по фойе. Таир пробежал несколько шагов и остановился - Лятифа под руку с той же подругой шла навстречу.

- Добрый вечер, Лятифа, - произнес Таир сдавленным и дрожащим от волнения голосом.

Услышав голос Таира, Лятифа подняла глаза и приостановилась в нерешительности, точно недовольная тем, что встретила его здесь, в театре, да еще в присутствии подруги.

- Добрый вечер, - тихо ответила она.

Слова, как показалось Таиру, прозвучали холодно, равнодушно, и он, боясь, как бы гулявшие вокруг не высмеяли его за навязчивость, решил отойти в сторону. Но Лятифа вдруг обратилась к нему с прежней милой сердечностью:

- Что нового, Таир?

Девушка, стоявшая рядом с Лятифой, с любопытством разглядывала Таира. Заметив в ее глазах едва уловимую улыбку, Таир подумал, что Лятифа успела уже рассказать о нем своей подруге, и еще больше смутился. Обе девушки выжидательно смотрели на него, а он стоял перед ними, красный, растерянный, не зная, что ответить на вопрос, как начать разговор.

Лятифа, словно желая вывести его из неловкого положения, обернулась к подруге:

- Знакомься, Зивар.

Таир слегка пожал тонкие пальцы девушки и по городскому обычаю, который он уже успел усвоить, назвал свое имя. Только теперь он понял, что Лятифа не совсем отвернулась от него. Решив, что девушка изменила к нему отношение из-за какой-нибудь мелкой обиды, он хотел было спросить об этом, но Лятифа сказала:

- Пойдемте, а то мы стоим как раз в проходе и мешаем другим. - Она взяла подругу под руку, и все трое стали прогуливаться по фойе.

Идя рядом с Лятифой, Таир опять почувствовал себя неловко, - надо было о чем-то разговаривать с девушками, но о чем?

- Ну, расскажи теперь, куда это ты собирался сбежать? - неожиданно с самым серьезным видом заговорила Лятифа. - Хорошо, что тебя вернули с вокзала, иначе уста Рамазан гнался бы за тобой до самой деревни. Ты его еще плохо знаешь.

Таир невольно улыбнулся. "А, так вот за что она рассердилась? А я винил во всем бедного Джамиля", - подумал он и сразу же начал оправдываться:

- Да нет, все это выдумки. Я пошел на вокзал, чтобы проводить земляка и послать с ним весточку матери.

- А саз подмышкой? А сумка через плечо?

Слова Лятифы заставили ее подругу рассмеяться, и Таир понял, почему эта девушка разглядывала его с таким веселым любопытством.

Представив себе Таира бегущим к вагону с сазом подмышкой и переметной сумкой через плечо, Лятифа вдруг фыркнула и тоже залилась звонким смехом.

Таир достал платок и вытер выступившие на лбу капельки пота.

- Что же мне делать, раз вы не верите? Не понимаю, кто это вам наговорил...

Невольно он вспомнил Джамиля: "Кто, как не он?" И не удержался, нахмурив брови, спросил:

- Это тебе Джамиль наболтал, да?

Лятифа перестала смеяться.

- Никто ничего не болтал. Говорили только то, что было на самом деле. Не собирался же ты передать весточку матери с песней под звуки саза?

- Хотел бы я знать имя этого сплетника!

Лятифе не понравилось то, что он так настойчиво допытывается, - не все ли равно, кто сказал? Ей говорил об этом не Джамиль, а комсорг Дадашлы, который через Лятифу хотел даже вызвать к себе Таира и лично поговорить с ним о его поступке.

Таир по глазам видел, что Лятифа не назовет имени, и перестал настаивать.