Аптечка

— Да ладно тебе! — панибратски воскликнул Павел. — Сто тысяч баксов в год? Двести? Триста?

— Нечто среднее, — не без напряжения ответила Олеся.

Ну, это ерунда, — Павел откинулся на стуле.

— Кому как, — сказала Олеся. — Надо же как-то себя обеспечивать.

— Лучше замуж, — возразил ей Павел.

— Пока не получается, — Олеся решила на время умолчать о Егоре. Тем более, тот не торопился предлагать ей руку и сердце.

— Ну так, — Павел закрасовался на стуле, изображая жениха.

— По-моему, ты женат, — сказала Олеся.

— Развожусь. Уже съехал от жены и детей. Живу один.

— Почему?

— Невозможно с ней жить. Скандалит постоянно. Разные мы с ней люди…

— Сам выбирал, — в голосе Олеси скользнуло ехидство.

— Так это ты виновата, что я женился не на тебе, — утвердительно заявил Павел.

— Как интересно! — Олеся вскинула брови и придвинулась к столу, показывая, что ждёт объяснения.

— Лада проявила инициативу. Я был готов, вот всё у нас и сложилось…

— По-моему, мужчина должен проявлять инициативу, — левой рукой Олеся начала вращать кольцо на правой. Она всегда так делала, когда задумывалась или говорила о чём-то важном.

— Вот я и проявил, — гордо ответил Павел. — Позвал тебя сюда.

Официант принес шампанское. На некоторое время Павел и Олеся отвлеклись от темы, выпили за встречу. Потом появились закуски.

— Леськ, я ведь серьёзно, — сказал Павел, когда их тарелки наполовину опустели.

— Серьёзно что? — Олеся сделала вид, что не понимает.

— Замуж предлагаю выйти.

«Когда-то я это уже слышала», — подумала про себя Олеся, а вслух сказала:

— А как же дети?

— Они без меня скучают, ждут, — Павел явно расстроился. — Но я каждый день отвожу их в школу, беру на выходные… Я уверен, что ты им понравишься! Родители мои тоже «за». Сестра мне постоянно говорит: «Дурак ты, что на Русаковой не женился»…..

— А ты? — игриво спросила Олеся, сама не зная зачем.

— Что я? — в голосе Павла слышалось недоумение.

— Ты-то чего что хочешь?

— Семью хочу, жену любящую, — после небольшой паузы неуверенно заговорил Павел.

— Может быть, у вас с Ладой всё же получится наладить отношения, — сказала Олеся. — Я считаю, что ради детей можно потерпеть. Ведь все наши «заскоки» рождаются в детстве. Детки ещё многого не понимают.

— Ну а зачем им видеть наши скандалы?

— Дело ваше семейное, конечно, но мне кажется, что ради детей можно постараться. Ближайшие лет десять вы за них отвечаете.

У Павла зазвонил телефон, он вытащил его из кармана и с улыбкой сказал: «Да, сынок!».

Олеся тоже улыбнулась. Она вспомнила, как Павел мечтал об их совместных детях. «Возможно ли было наше счастье? — задумалась Олеся. — Я ждала инициативы от Паши, а он считал, что инициативу должна проявлять я. И виновата у него во всём тоже я. Похоже, Павлик так и не вырос — остался шаловливым мальчиком, не желающим брать ответственность на себя». Потягивая шампанское, она удивлялась, что больше не жалеет о несостоявшейся семейной жизни с Павлом. Роман был красивым, чувства порой зашкаливали, «эмоциональный контакт» надёжно скреплял отношения … Олеся вдруг осознала, что до утра разговаривая обо всём, они с Павлом, очевидно, не поняли друг в друге главного. У каждого была своя суть, оставшаяся с ними спустя годы. Павел — шалунишка, «сынок» при строгой «маме», принимающей за него решения. Олесе же нужен спутник, способный её поддержать и защитить. «Вот поэтому у нас ничего и не получилось», — подумала про себя Олеся.

Павел продолжал говорить с сыном, а Олеся смотрела на пустеющую вечернюю улицу. Она обязательно придумает, как устранить разногласия с Егором, сказала она сама себе.

Фильм второй

Олеся любила прилетать из Стокгольма ночным рейсом. Самолёт приземляется в половине третьего ночи, максимум полчаса на все формальности, еще полчаса до дома на машине, и в четыре утра она уже в своей постели. До полудня можно поспать, и потом впереди целый день. Вот и сегодня она прилетела после заседания Совета Директоров совместного предприятия, в этот раз проходившего в Швеции. Помимо заседания и его подготовки Олесе пришлось выступать с докладом на ежемесячном корпоративном собрании всего автоконцерна, в котором она работала. Конечно же, масса рабочих встреч и дел. Но теперь всё позади, она почти дома. Егор уже в Москве, и когда она проснётся, она поедет к нему. Они вместе проведут выходные. Наметившиеся между ними взаимонепонимания постепенно таяли. Перед вылетом самолёта Олеся говорила с Егором, который пообещал ей сюрприз. Олеся терялась в приятных догадках, желая и боясь того, о чем мечтала.

Олеся вышла в зал прилёта и направилась к Юрию Ивановичу, водителю представительства. Она открыла рот, чтобы с ним поздороваться, но не услышала собственного голоса. Лицо водителя постепенно затуманилось, и Олеся провалилась во тьму….

Телефон неистово вибрировал и надрывался мелодией из известного советского кинофильма, пытаясь разбудить своего хозяина. Егор нащупал аппарат на тумбочке, взял его и перевернулся на спину. Почти наугад скользнул рукой по экрану.

— Это Егор Доронин? — спросил из трубки незнакомый женский голос.