Арабелла

– Почему вы не убили нас сразу? Мы ведь были почти беззащитны, – спросила Эвери, делая шаг от стены к Гавриилу.

– Я бы не тронул вас. Я запретил всем охотникам приближаться к вашему дому. Обещал, что вы не причините неудобств. Вы, в конце концов, единственная память о прошлой жизни, что у меня осталась. Но вот недавно оказалось, что вы убили наших людей, этого Ким не мог простить. Он только и ждал, чтобы вы оступились, попались кому-нибудь. Жажда мести Симону в нём не угасла с годами.

– Мести Симону? Но за что? – спросила Эвери, подходя ещё ближе.

– За что? Это ведь Симон сделал так, что Ким больше не говорит – вырвал ему язык.

Эвери не стала скрывать удивления, но ничего не ответила.

– Когда Ким доказал мне, что Хасана убили вы, я больше не мог просить, чтобы он вас не трогал. От него не скрыться, как бы вы ни пытались. Он придёт и убьёт вас. И совсем скоро. Всех вас.

Не ослабляя хватки, Кудряшка зажмурилась и зарыдала. Эвери подошла ещё ближе к старику и опустилась на колени.

– Я убью его первым, не бойтесь, – с ещё пущей бравадой сказал Чарли и показал всем нам пистолет в своей правой руке.

Но все мы почему-то понимали, что Ким сделает то, что планирует, кто бы ни встал у него на пути. Под тяжестью нашего молчания Чарли опустил руку.

– Мы с сыном плыли сюда на парусной лодке с Северо-запада, но шторм изменил порядок действий – лодка перевернулась. Я давно отдыхал бы на дне морском, если бы не ваша милость. И до этой минуты я не был уверен, что Ким выплывет и доберётся до пещеры, но теперь я смотрю в море и вижу его. Он плывет и совсем скоро будет здесь.

Мы все стали всматриваться в разбавляемую рассветом тьму. В словах Гавриила не было сомнений: Ким находился в небольшой лодке с порванными парусами и широкими движениями рук отталкивался от воды деревянным веслом. Он направлялся к нам.

– Зачем Вы говорите это нам? – спросила Эвери.

Она была спокойна, как никогда прежде. Она стояла на коленях прямо перед врачом и заглядывала ему в глаза.

– По правде, я говорю не с вами, – ответил Гавриил, не отводя глаз от сына вдалеке. – Я говорю с одним из вас. Я хочу спасти одного из вас. Для всех здесь уже всё решено. Кроме одного. Только одному я могу помочь.

Мы замерли в ожидании.

– Мартин, – наконец произнёс Гавриил. – Как думаешь? О ком я?

Я молчал.

– Зачем ты всё это время пытался их уберечь? Зачем увёл сюда? Чего вы боитесь, если знаете, что всё-равно умираете?

– Мы хотим только вместе! – ответил за меня Чарли. – Умрём только вместе.

– Верно! – воскликнул врач. – Ну так что, Мартин, зная, что вот-вот все здесь будут мертвы, что бы ты сделал? Кого нужно спасать, Мартин? Давай! Думай! Смелее! Он уже близко!

– Вы знаете? Знаете про Арабеллу? Знаете про меня? – спросил я.

– Ну конечно! Конечно знаю! Симон доверял мне! А догадаться, что ты оттуда было не так сложно. На этом острове уже три года не было гостей, а тут ты! Так что думай, Мартин! Решай! Что делать, чтобы все были вместе? Все вы!

Эвери смотрела на меня, и тут её глаза загорелись. Она вскочила на ноги, схватила меня за руку и потащила к краю пещеры.

– Чтобы все были вместе, Мартин, – сказала она с выражением величайшего откровения на лице. – Спасибо вам! – она повернулась к врачу.

Он, всё ещё скованный Валерией, улыбнулся и кивнул.

– Он уже тут, – сказала Эвери. Силуэт Кима уже был чётко различим в волнах.

– Встретимся в Арабелле все мы. И моя мама там будет. Понимаешь, что это значит? Всё кончено.

Она улыбнулась и с силой толкнула меня в воду. Я снова летел мимо скалистого обрыва прямо в море. Теперь я всё понимал. Понимал яснее, чем когда-либо. Гавриил не мог спасти нас всех и более того – не хотел. Но он решил дать нам подсказку: я не должен был умереть, потому что уже был мёртв однажды, я должен был скрыться от Кима, чтобы вернуться в Арабеллу, чтобы иметь возможность снова увидеть Эвери, я должен был наблюдать за их гибелью со стороны. В вечном поиске спасения, я совсем забыл о том, что сам нахожусь в положении гораздо более уязвимом, и что непременно окажусь в точке ноль, если позволю себе умереть.

Холодное море снова приняло меня с успокоительным ритмом волнения. Я погрузился и стал плыть с новой силой, расталкивая толщу воды. Мышцы и кости сводило сильной болью, я поднял голову над водой, чтобы набрать воздуха. Пещера была теперь слева от меня. Восходящее солнце светило ещё слишком слабо, поэтому внутри я мог различить лишь несколько тёмных силуэтов.