Арабская стенка

Тут всех осенило: Бублика-то нет, значит, он и свалился. Значит, надо выручать. Поднялась суета. Выскочили мужики, кто полуодетый, кто голяком, и по переменке с осторожностью заглянули вниз. Бублик напоминал сверху и на расстоянии белого червя, который, извиваясь, тужился преодолеть неодолимый путь к спасению и уже промял в снегу канаву, под ним все еще шипел, будто паровозный котел, треклятый таз с камнем внутри. Егерь опрометью кинулся в конюшню за вожжами, старик же Усольцев, придавленный шапкой, невнятно высказался в том духе, что пьяного, который свалился, подручней вытащить, подпирая снизу. Быков, поразмыслив, отверг этот вариант, неприемлемый с инженерной точкой зрения. Старик же Усольцев упрямо повторял:

— Вожжа не удержит, у Васьки вожжи гнилые, потому что он плохой хозяин. Оттедова надоть, снизу, значить.

Вожжа, действительно, не выдержала, Бублик два раза срывался и наезжал задом на таз, слабо вскрикивая. Руки его закоченели, растопырились, будто грабли, и никак но ухватывали веревку, наскоро завязанную лохматыми узлами. На третий заход, после того, как егерь, поддергивая кальсоны без пуговиц (он был холостяк), сказал обличительную речь, полную соленых выражений, в адрес пострадавшего, сравнивая того с беременной бабой, Аким поднатужился и общими усилиями, с идиотской улыбкой, застывшей на синем лице, был извлечен из пропасти,

Глава 3

— Славно ты тогда попарился, брат! — сказал опять егерь. — Молодец-удалец. — И, поворотясь к Зорину, добавил с некоторой даже гордостью: — Он в овраг свалился, а когда мы его вытащили, веришь-нет, у него под мышкой березовый веник натурально был.

— Не ври, Василий! — оборвал егеря управляющий Быков уже с настоящим неудовольствием. — Всякий может попасть в смешное положение. Я вот про тебя многое могу рассказать нелицеприятного, но я же молчу — из уважения к тебе. И тебя прошу моего гостя уважать — смущаешь же человека.

Егерь покашлял в горсть, блестя цыганскими глазами, и тряхнул головой: на нет, мол, и суда нет, замнем для ясности.

Аким Бублик ерзал в кресле, прятал очи долу и сердился на жену Шурочку, поскольку в ее глупой голове родилась выдумка насчет веника. Правда, она шепнула на ухо мужу, что, когда его привели и положили на медвежью шкуру в доме егеря, у него меж ягодиц этак трогательно торчала березовая веточка, превращенная после недоброй молвой чуть ли не в березовую рощу.

…Наконец позвали к столу.

Ровно в девять утра Аким Бублик открыл ключом дверь небольшого своего кабинета, уселся за стол, рывком достал из ящика записную книжку и, сощурившись, полистал ее. Рука уже потянулась к телефону, но замерла на весу: ситуация требовала осторожности. Во-первых, не совсем улеглось в голове название книги, которую вчера управляющий Быков подарил егерю. Во-вторых, заведующая библиотечным коллектором, куда Бублик собирался звонить, не так уж была и обязана делать одолжение: она просила двадцать листов шифера. Шифер ей достать труда не составит, однако стоит и поманежить женщину, потянуть кота за хвост: пусть знает, как непросто нынче со стройматериалами и сколько хлопот убивается на то, чтобы вырвать и самую малость. Тактика несложная, но действует безотказно, наводит тень на плетень. Шифер и в строительном магазине купить можно, если записаться на очередь, но так ведь всем срочно надо.