Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках

Захваченные Мундаром в плен дали знать и просили патриарха Ефраимия им помочь "из-за тягчайших наказаний", которые заставил их претерпеть "сарацин". Некоторых он "обезглавил", а другие "опасались, как бы среди них не было предательства" - ?????????? ????? ??? ???????? ?? ????? ???????. Патриарху было необходимо время, чтобы послать просьбу о деньгах и собрать их в ромейском государстве - ?? ?????? ?????? ?? ?? ???????? ????????. Узнав об этом, Мундар обрадовался и согласился ждать 60 дней. Вести за них эти переговоры он послал "Тайзана, арабского шейха" - ?????????????? ???? ????? ???????? ??? ????????? ?????????. В Антиохии деньги были собраны из казнохранилищ каждой церкви, начиная с патриаршей казны, и на эти средства пленные были выкуплены.112 В непосредственной связи с нападениями персидских арабов были приняты меры. Из Фригии в области арабов и персов было направлено "немалое пешее войско", так называемые ликокраниты. Но фригийцы действовали без успеха. Юстиниан отозвал патрикия Ипатия, сына Секундина, и назначил Велисария "стратегом" или "стратилатом" Востока.113

К этому времени между Византией и Ираном назревали новые столкновения. Попытка построить крепость Миндон близ персидской границы, с тем чтобы иметь опору в направлении к Нисибии, не удалась. Персы были гораздо более осмотрительны, чем в случае с построением Дары, которая выросла для них неожиданно на границе. Из-за Миндона разгорелось сражение; победа оказалась на стороне персов, и крепость была срыта до основания. Учитывая общее положение в течение 529 г., ромеи усиленно стали укреплять Дару, византийский форпост Междуречья. Когда Велисарию и Гермогену донесли, что персы предполагают осадить Дару, они приказали выкопать особые оборонительно рвы в направлении к Нисибии, от которой должны были двигаться персы. Эти рвы соединялись друг с другом и имели несколько выходов. Персы стали наступать в июне 530 г., и с той и с другой стороны были многочисленные конные и пешие войска. Если верить Прокопию, было 25 тысяч в византийской армии и 50 тысяч в персидской.114 В первый день, кроме незначительной стычки, имело место лишь единоборство двух смельчаков. На следующий день после полудня началось метание стрел, а затем рукопашный бой, в котором перевес оказался на стороне ромеев. Персы отступили, но преследовать их далеко Велисарий и Гермоген не решались.115 Во всяком случае, победа была на их стороне.

В Армении войска Кавада также не имели успеха, хотя они состояли из отрядов воинственных армян, сванетов (????????) и гуннов-сабиров. Решительная битва произошла на равнине, в которой был расположен город Сатала, принадлежавший Византии. Военачальник Ситта вынудил персов отказаться от осады Саталы и принудил их к бегству. Однако и в этом случае ромеи отказались от преследования врага.116

Яблоком раздора оставались и золотые рудники у Франгия в Армении, налог с которых должен был выплачиваться Ирану. Воспользовавшись враждой между великими державами, управлявший Франгием Симеон, ??? ??? ????????? ???????? ????? - "из местных жителей", поставленный Кавадом, перестал вносить этот налог, объявил "себя и Франгий" принадлежащими Византии, которой он притом также не стал выплачивать налога.117

Несмотря на чувствительные неудачи под Дарой и Саталой, персы не соглашались на заключение мира, требовали уплаты денег, и Руфин, посланный Юстинианом к Каваду, возвратился без положительного ответа (531 г.).

В этот именно момент, когда в Иране раздумывали о возможностях взять свое и восстановить превосходство над Византией, инициативу взял в свои руки лахмид Мундар. Его имя в наступлениях 530 г. в Месопотамии и Армении не упоминается. Хотя диалоги Прокопия ни в какой мере не являются документальным материалом, но в данном случае нельзя сомневаться в исторической правде, лежащей в основе "советов", данных Мундаром Каваду. Царь лахмидов предлагал совершить поход не на Осроену и Месопотамию, а через Евфратезию на Сирию, которая, по его мнению, плохо защищена, что ему известно от арабских лазутчиков. "Говорят, что там и город Антиохия, богатый, обширный, многолюдный, больше всех восточных ромейских городов, но его не оберегают, и он лишен войска".118 Хотя Прокопий и называет лахмида пренебрежительно "царьком", но, конечно, он прав, придавая значение положению Мундара и его авторитету в военной политике Ирана. Секретарь Велисария подчеркивает, что самое опасное в этом походе берет на себя лахмид, "ибо я поведу войско там, где, я полагаю, будет лучше всего" ??? ??? ?? ?????? ?????????? ??? ?? ???? ?????? ?????; он же позаботится о воде и припасах, что в условиях пути по пустыне было особенно важно.119