Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках

В противоположность организации арабов Персии в Византии ни дуки, ни филархи не имели достаточного количества воинов. Этими словами Прокопий дает понять, что военные полномочия отдельных византийских полководцев, стоявших во главе провинций (дуки), простирались лишь на имевшиеся в этой провинции отряды, которые не были достаточны, чтобы отражать войска Мундара. Поэтому император и был вынужден "писать и приказывать" отдельно каждому дуке провинций о необходимости оказать сопротивление арабам. Такое же положение отмечает он и для "предводителей ромейских арабов, называемых филархами". Он указывает, следовательно, что филархов было много, и власть над арабами была распылена, не было единого руководства, одного большого войска, что и мешало общему решительному отражению постоянных набегов "персидских арабов". Это положение было необходимо изменить, поэтому император Юстиниан "поставил над многими племенами Арефу, сына Габалы, который правил сарацинами (арабами) в Аравиях, дав ему звание царя, чего прежде у ромеев не было".72 В Византии пожелали иметь концентрированную власть над арабами; управление одним человеком многочисленными племенами могло привести к более благоприятным результатам, поэтому и было решено поставить Арефу главным филархом и дать ему "звание царя" — ??????????????.

Нельзя не отметить, что и до гасанидов империя искала и находила опору в том или другом арабском княжестве Сирии или Месопотамии, более того, арабские племена Зодожома и Кинда являлись ее союзниками. Но положение, которое заняли гасаниды, было более высоким и более прочным. Нельзя, однако, придавать такого исключительно большого значения званиям, полученным гасанидом Арефой на протяжении своей "службы" Византии, какое им придает Кавар.73 Тем более что здесь мог бы иметь большое значение сравнительный метод и более глубокое изучение титулатуры, которое имеется в превосходно эрудированных работах проф. Гюйана. Для оценки противопоставления двух характеристик — Мундара и Харита, данных Прокопием, большую ценность имеют соображения Рубина,74 который считает, что меры, принятые императором для укрепления гасанидов, носят характер сатиры, а Юстиниан награжден теми же отрицательными чертами, как и в "Тайной истории".75 Необходимость иметь единое управление войсками арабских племен, — мотив, приводимый Прокопием, — является выражением мнения Велисария и штаба империи, как и слова: "точно мы не знаем о нем (о Харите) ничего".76 Далее Прокопий сообщает, что нападения Аламундара продолжались с прежним ожесточением, и добавляет с досадой, что он был "долговечен", а поэтому имел возможность совершать дольше свои набеги. Но уже с первых строк Прокопий бросает тень на "Арефу, сына Габалы", утверждая, что при опустошительных набегах Аламундара при "всяком нападении и в битве он или в наибольшей мере был неудачлив или скорейшим путем [становился] предателем".77 В тексте обе возможности неудач Харита или его предательских действий сопровождает в первом случае усилительное????????? а во втором?????????; они подчеркивают обязательность или одного или другого фактора в поведении Харита. Защите Харита и гасанидов от этих подозрений посвятил несколько статей Кавар. Его апологетический тон неубедителен, хотя многие из приводимых им аргументов и справедливы. Нельзя также согласиться с сугубо отрицательным отношением к Прокопию, брать на подозрение достоверность сообщаемых им исторических фактов в такой мере, чтобы низводить его труд в разряд ложных, во всех отношениях недоброкачественных источников.78