Арарат

Адам страшно кричит…

Он проснулся. Крик из кошмарного сна обернулся слабым стоном. Он сел, откинув в сторону клапан спального мешка, и зашарил руками по стенкам палатки в поисках дедовых часов. Еще не вполне отойдя ото сна, он был совершенно уверен, что они сейчас здесь, с ним – в этом стойле, в ковчеге, в его палатке – и стоят с застывшим маятником, развернутые лицевой стороной к нему.

В первые мгновения он слышал только стук собственного сердца. Запах выпечки из дома бабушки еще тревожил его ноздри какое-то время. Услышав рядом храп, он резко обернулся, ожидая увидеть там бабушку, но это была Мериам. Холодный воздух заставил его окончательно проснуться, и сонное наваждение прошло. Мериам лежала на боку и тихо похрапывала, в уголке ее рта скопилась слюна. Она беспокойно хмурилась во сне. Очевидно, как и ему, ей снились кошмары.

– Охренеть, – прошептал Адам.

Древесина поскрипывала в такт порывам холодного воздуха, задуваемого в ковчег. Приступ паранойи, который остается после любого ужасного сна, требовал встать, выйти из палатки и выглянуть в проход, чтобы убедиться, что там нет ничего опасного, но Адам не собирался этого делать.

Но и спать ему больше не хотелось. До утра осталось ждать недолго, и Адам решил, что кошмаров ему на сегодня достаточно. А таких кошмаров достаточно и на всю жизнь.

Утро наступило, но не особо ясное. Темные небеса висели низко, поскольку тучи окутывали саму гору. Уступ слегка замело снегом. Снег нанесло даже внутрь пещеры, и теперь на бревнах ковчега вблизи входа лежали небольшие сугробы. Тем не менее это была не та буря, которую все ожидали, а всего лишь слабое ее подобие. С первыми лучами рассвета – если это можно было назвать рассветом – рабочие возвели новую полиэтиленовую стенку, чтобы прикрыть от задуваемого снега участок, на котором работала команда археологов.

Фейизу было плевать на снег. Он стоял в метре от края обрыва и смотрел на Мериам. Она была бледная, но странно спокойная, несмотря на пронизывающий ветер.

– Он не мог так поступить, – сказал Фейиз. – Аржен не мог просто взять и уйти.

Мериам оглянулась, словно опасаясь, что ее подслушивают. Фейиз подумал, что она, должно быть, ищет видеокамеры, но Адам и Каллиопа находились в этот момент в задней части пещеры вместе с отцом Корнелиусом и Уокером. Здесь же камер не было.

– Говорю тебе…

– Я тебя услышала, – ответила она резко.

Фейиз вздрогнул. Он понимал, какой стресс она испытывала, но за последние три недели Мериам стала слишком грубой. Он хотел ее успокоить, но не знал как.

– Мериам…

– Кемаль тоже не мог уйти просто так, – сказала она, встретившись с ним взглядом, и он впервые заметил, что она тоже уязвима и испытывает страх. – Он основательный. И умный. Я не хочу сказать, что он в принципе не мог уйти, но не в начале же бури…

Фейиз протер глаза от попавшего в них снега.

– Аржен мог помочь ему спуститься.

– Не успев попрощаться? – спросила Мериам.

Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Люди что-то кричали внутри ковчега. Один из кусков пленки сорвался, и рабочие теперь прилаживали его на место, чтобы защитить раскопки. Фейиз понимал, что они с Мериам должны идти помогать, но тайна, с которой они столкнулись сегодня утром, обоих выбила из колеи. Он боялся и за Аржена, и за Кемаля, хотя и не успел толком узнать студента – только на уровне случайных обменов приветствиями.

– Говенно, – сказала Мериам, покачав головой.

Фейиз понимал, что она пытается и не может подобрать других слов, поскольку сам чувствовал примерно то же.

Мериам взглянула куда-то за спину Фейиза, и он обернулся, чтобы посмотреть на то, что привлекло ее внимание. Широким шагом к ним приближался Хакан, не обращая внимания на резкие порывы ветра со снегом. Несколько рабочих следовали за ним на некотором расстоянии, но остановились, не дойдя метров шести до Фейиза с Мериам. Вместе с ними присутствовал молодой турецкий наблюдатель Зейбекчи, а также несколько археологов. Все встали кучкой, наблюдая за Хаканом.

Первые слова Хакана поглотил ветер.

– Что? – переспросила Мериам.

Тогда Хакан шагнул поближе – к ним и к краю пропасти. Фейизу захотелось отодвинуться подальше, но в то же время он ощущал болезненный притягательный соблазн падения, неминуемо ожидавшего его, если он подойдет слишком близко. «Так всегда бывает при опасности», – подумал он. Пропасть манила даже тогда, когда разум заставлял от нее отступать.

– Они сбежали по своей воле! – крикнул Хакан.

Фейиз посмотрел на людей, собравшихся неподалеку, под прикрытием стен пещеры. Слышат ли они оттуда хоть что-нибудь? Фейиз в этом сомневался.

– Откуда ты знаешь? – спросила Мериам. – Кто-нибудь видел, как они уходили?

Хакан покачал головой.

– Ни одного свидетеля. Но я сам проверил их спальные места. Они прибрали все вещи и не оставили ничего личного. – Хакан повернулся к Фейизу: – Я знаю, что ты дружил с Арженом. Он член моей семьи, так же, как и ты, но он всегда был лентяем и трусом. Я легко могу допустить, что он сбежал в темноте…

– Он бы не стал, – возразил Фейиз.