Аравия. Прошлое и настоящее

6 января 1923 г. НКИД телеграфировал в Лозанну Г.В.Чичерину, что Политбюро ВКП (б) приняло решение об установлении дипломатических отношений с Хиджазом и командировании туда советского полпреда (7). В тот же день дипломатическому представителю РСФСР в Риме Вацлову Вацловичу Воровскому было дано указание «вступить в переговоры с представителем Хиджаза» (8). После гибели В.В.Воровского диалог по вопросу о российском консульстве в Джидде велся между сторонами через дипломатического представителя СССР в Риме Николая Ивановича Иорданского, а затем полномочного представителя СССР в Италии Константина Константиновича Юренева.

«Решение о вступлении в дипломатические сношения с Хиджазом, — сообщал Г.В.Чичерин в письме К.К. Юреневу, — ...принято еще в бытность мою в Лозанне; причем т. Воровскому поручено было оформить это с имеющим на то мандат представителем Хид-жазского Правительства. Так как в тот момент представитель Хиджаза не находился в Риме, выполнение... решения задержалось. В результате кончины т. Воровского оно задержалось еще более. Это постановление было выполнено уже т. Иорданским» (9).

Ссылаясь на то, что «Хиджаз совершенно задушен и не может действовать вполне открыто» X. Лотфалла, как сообщал в Москву 27 ноября 1923 г. Н.И. Иорданский, предлагал, чтобы Советский Союз направил в Хиджаз не дипломатического представителя, а консула. По его словам, он пользовался бы, однако, всеми правами дипломатического представителя. «Если консул будет мусульманином, — говорил X. Лотфалла, — то он приобретет значительно большее влияние, чем консулы других держав, так как он сможет поселиться в Мекке, в непосредственной близости от короля...» (10).

18 декабря 1923 г. наркоминдел направил письмо в ЦК ВКП (б). В нем он высказывался в том плане, что «проникновение в Мекку» имеет для Москвы «серьезное значение», так как это «чрезвычайно усилило бы ... удельный вес» РСФСР «не в одной только Аравии», но и в мусульманском мире в целом. В письме он просил ЦК ВКП (б) оказать содействие в «подборе на пост консула подходящего представителя-мусульманина» (11).

При посредничестве Хабиба Лотфаллы была достигнута договоренность, что в «Хиджазе СССР, как и все другие государства, будет иметь генерального консула, а Хиджаз в Москве — посланника». Вслед за тем, отмечал Г.В.Чичерин в письме К.К.Юреневу от 3 апреля 1924 г., «т. Иорданский сообщил кому-то о назначении нами на пост генерального консула в Хиджазе т. Хакимова[60]... Кроме Хакимова, других подходящих мусульман не оказалось, хотя мы искали очень долго. Некоторые дефекты у т. Хакимова есть, но у других возможных кандидатов дефекты несравненно более значительны. Тов. Хакимов уже привык к нашей политике, так как много лет занимал у нас посты. Мы решили, что в ближайшем будущем т. Хакимов выедет отсюда в Хиджаз» (12).

Давая оценку отношениям правителя Хиджаза с Турцией и Англией и прочерчивая линию поведения в аравийских делах Москвы, нарком в том же письме К.Юреневу отмечал, что «хиджазский король является наиболее крупным и влиятельным из независимых арабских владетельных князей». Он, правда, подчеркивал Г.В.Чичерин, — враг Турции; что, однако, «отнюдь не обязывает» Москву «избегать отношений с враждебными ей государствами». Что касается Англии, писал Г.В.Чичерин, то король Хусейн «отчасти в ней нуждается и сосет ее, но пытается, где это возможно без неприятных последствий, проводить независимую политику. Во всяком случае, его отношения с Англией не являются достаточным основанием для нас, чтобы воздерживаться от посылки генерального консула в Хиджаз и от принятия в Москве хиджазского посланника. Для нас в высшей степени важно попасть в Мекку. Мы именно поэтому назначаем генеральным консулом мусульманина, чтобы он мог находиться в Мекке» (13).

13 марта 1924 г. мининдел Хиджаза Фуад Хатиб направил Г.В.Чичерину телеграмму, в которой сообщал об «избрании короля Хиджаза халифом». Вступление в сношения с королем Хиджаза, подчеркивал Г.В.Чичерин в письме К.К.Юреневу от 3 апреля 1924 г., «вовсе не означает готовности с нашей стороны признать его халифом. Наше правительство не имеет отношения к церковным организациям, и игнорирует существование таких институтов, как халифат. Что же касается мусульманской церкви на территории СССР, то она, по всей вероятности, — высказывал свое мнение нарком, — будет стоять на точке зрения полного упразднения института халифата, и будет в этом смысле влиять на мусульман других стран» (14).

23 апреля 1924 г. НКИД получил телеграмму министра иностранных дел Хиджаза. В ней говорилось о том, что в Хиджазе ожидают прибытия советского представителя (15). 24 апреля 1924 г. М.И.Калинин подписал верительные грамоты К.А.Хакимова, назначенного дипломатическим агентом и генеральным консулом СССР в Хиджазе (16). Отъезд К. Хакимова, однако, несколько задержался — в связи с опасениями Москвы, что египетские власти «будут чинить препятствия его проезду через Суэц».