Арбалетчик с Тверской – 3

Вот что рассказывает современник—противник процессов Фридрих Шпее: «Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказательство ее связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрения в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш. Если на допросе она обнаруживает страх, то ясно, что виновна: совесть ее выдает. Если же она, уверенная в своей невиновности, держит себя спокойно, то нет сомнений, что она виновна, ибо, по мнению судей, ведьмам свойственно лгать с наглым спокойствием. Если она защищается и оправдывается против возводимых на нее обвинений, это тоже свидетельствует о ее виновности; если же в страхе и отчаянии от чудовищности возводимых на нее поклепов она падает духом и молчит, это уже прямое доказательство ее преступности… Если несчастная женщина на пытке от нестерпимых мук дико вращает глазами, для судей это значит, что она ищет глазами своего дьявола; если же она с неподвижными глазами застывает в напряженной позе, это значит, что она видит своего дьявола и смотрит на него. Если она находит в себе силу переносить ужасы пытки, это значит, что дьявол ее поддерживает и что ее необходимо терзать еще сильнее. Если она не выдерживает и под пыткой испускает дух, это значит, что дьявол ее умертвил, дабы она не сделала признаний и не открыла тайны». Активный поборник гонений, светило германской юриспруденции протестант Бенедикт Карпцов, как бы подтверждая выводы Шпее, делает, например, такие заключения: «Поскольку из актов явствует, что дьявол так прихватил Маргариту Шпарвиц, что она, не пробыв и получаса растянутой на лестнице, с отчаянным криком испустила дух и свесила голову, откуда видно было, что дьявол умертвил ее изнутри ее тела, и так как нельзя не заключить, что с ней дело обстояло неладно, ибо она ничего не отвечала во время пытки, то ее мертвое тело, согласно справедливости, должно быть закопано живодерами между виселиц». Карпцов признавал, что пытался часто злоупотребляли, вырывая ложные признания. Тем не менее этот святоша, хваставший, что прочел Библию 53 раза от корки до корки, настаивал на применении пыток при допросе и даже способствовал усовершенствованию их методов. Вдобавок Карпцов разъяснял, что наказания заслуживают и те, кто только воображал, будто побывал на шабаше, поскольку это обличает преступное намерение вступить в связь с дьяволом. Самооговор под пыткой сам по себе становился преступлением.Можно только поражаться силе духа некоторых подсудимых, подвергавшихся страшным мучениям. В Нордлингене в 1591 г. одну девушку пытали 22 раза. В другом случае протокол зафиксировал, что пытку возобновляли 53 раза!

«Наставления по допросу ведьм», которые служили в XVI и ХУП вв. инструкцией для судей в германских княжествах и городах. Примером может служить инструкция, которая включена в состав Баденского судебного уложения 1588 г. Первоначально рекомендовалось добиться от подсудимой признания, что она слышала о ведовстве. Далее следует задать ей такие вопросы: «Не делала ли она сама каких-либо таких штучек, хотя бы самых пустячных, не лишала ли, например, коров молока, не напускала ли гусениц или тумана и тому подобное? У кого и при каких обстоятельствах удалось ей этому выучиться? С какого времени и как долго она этим занималась и к каким прибегает средствам? Как обстоит дело насчет союза с нечистым? Было ли тут простое общение, или оно скреплено клятвой? И как эта клятва звучала? Отреклась ли она от бога и в каких словах? В чьем присутствии и с какими церемониями, на каком месте, в какое время и с подписью или без оной? Получил ли от нее нечистый письменное обязательство? Писано оно кровью — чьей кровью — или чернилами? Когда он к ней явился? Пожелал ли он брака или простого распутства? Как он звался? Как он был одет и особенно какие у него были ноги? Не заметила ли она в нем каких-либо особых чертовских примет?» После этого следовал ряд вопросов, призванных выяснить самые малейшие детали «семейной жизни» с дьяволом. Далее шли вопросы о вреде, принесенном подсудимой: «Вредила ли она в силу своей клятвы людям и кому именно? Ядом? Прикосновением, заклятиями, мазями? Сколько она извела до смерти мужчин, женщин, детей? Сколько она лишь испортила? Сколько беременных женщин? Сколько скотины? Сколько напустила туманов и подобных вещей? Как, собственно, она это делала и что для этого пускала в ход?»